Я буду любить тебя все лето - стр. 33
Мужчины счастья не приносят, таково ее мнение. Кто знает, что это за Светин парень. Все они поначалу добрые и заботливые, а потом их красивое лицо превращается в лицо уродливого монстра, готового тебя уничтожить. Лена слишком хорошо теперь знала, как по одному щелчку пальцев из мужчины, готового защитить тебя от горя утраты в своих крепких объятиях, очень быстро можно сделаться мужчиной, принижающим каждый твой шаг, каждое твое слово.
Лена слишком долго смотрела на Свету, а та слишком долго не отводила взгляд. Они умели общаться молча. Света знала. Все знала. Что муж поработил Лену. Не разрешал ходить в церковь, работать, не разрешал общаться с подругами, скрипя сердцем, позволял общаться с семьей. Ему нужно было всегда знать, где его жена. Любое словесное общение с мужчинами приравнивалось к измене. И за это Лена, скорее всего, получала от него не только словесные удары. Пару раз Света видела синяки на руках сестры. И от этого было еще больнее смотреть на нее, красивую, молодую девушку, которая теперь стала похожа на затравленного зверька. Но подсказать Света ничего не могла. Это был осознанный выбор такой получившейся семейной жизни. Дорогу судьбы, по которой теперь шла Лена, поменять ей было трудно, страшно, может, уже и не хотелось.
- Ты его любишь? - спросила Лена, взяв нож, чтобы разрезать торт.
Кажется, сегодня она съест много сладкого. О чем, конечно, пожалеет. Но сегодня так было нужно.
- Я не знаю. Он мне нравится.
- Только не торопись. Бога ради, не торопись! - Лена бросила осторожный взгляд на сестру.
- Ты сама жалеешь, что поторопилась?
- Да.
Опять обмен взглядами. Можно было не говорить. Можно было сидеть на кухне, пить чай и молчать. В молчании свой язык, знакомый лишь по-настоящему близким людям. Они все знали. Света не любила чувство бессилия, когда ничего нельзя поделать. Когда она смотрела на Лену, оно возникало постоянно. Света пыталась говорить с Мишей, но это не помогало. Человек меняется только тогда, когда этого хочет сам. Миша не хотел. Он поймал в сети ее сестру и не отпускал. Она стала его пленницей, а он ее мучителем. Света могла только молиться. Это она и делала каждый день.
Позднее, когда чай был выпит, а чуть ли не половина торта съедена большой любительницей сладкого, Лена крепко спала на диване в гостиной. Света читала в своей спальне тетрадку со стихами Касьяна.
Было около двенадцати вечера, когда она перевернула последний лист, исписанный черными чернилами. Подходящее время для чтения мрачных, наполненных глубоким трагизмом последних стихов. Если первые стихи были подобны морской волне, поднимающей тебя наверх, ближе к небу, то стихи в конце тетради опускали тебя на дно без возможности спастись.