Я – борец 2 - стр. 3
И, встряхнув руками, он ускорился. Уходя от очередного захвата Павла, он сам взял захват за рукав, но не одной рукой, а сразу двумя, и, делая рывок ими на себя, а плечом упираясь в грудь Пашке, в последний момент вставил подсечку. Так, чтобы падающее тело и его рывок сыграли в резонанс.
Щелчок был слышен, наверное, в коридоре. Плечо Павла вылетело из сустава. А Сидоров накрыл спортсмена своим телом. Крик оглушил эти стены, и даже рефери на мгновение замер, не понимая, что давать в этом случае. Его левая рука в синем рукаве показала четыре пальца. Прозвучал свисток, рефери показал жест обеими руками – подняться в стойку.
И, стиснув зубы, Павел встал, держась за своё левое плечо, а его левая же рука почему-то показалась слишком уж длинной.
– Врача! – скомандовал рефери, понимая, что тут что-то не в порядке, делая одновременно шаг к Павлу, не веря своим глазам.
«Сука, неужели вырвал плечевую кость из сустава?!» – мелькнуло у меня, а Паша в этот миг неожиданно обмяк и осел на ковёр, потеряв сознание.
Зал охнул, а я поймал на себе взгляд Сидорова. Его губы шептали беззвучно: «Ты следующий, советская мразь!»
Пока мы уносили Павла с ковра, я видел, как Сидорову поднимали руку с формулировкой «ввиду снятия соперника врачом». А когда к носу Дружинина поднесли нашатырь, он открыл глаза.
– Я не могу руку поднять, – выдохнул он проснувшись.
– У вас вывих плечевого сустава, – пояснил врач. – Как себя чувствуете?
– Хорошо чувствую. Пустите, я должен продолжить схватку, – безэмоционально произнёс он.
– Милейший, вы минимум полгода ещё не сможете бороться, – рубил правду-матку врач.
– Этот козёл опять это сделал, – слабо проговорил Паша.
– Но ты здорово боролся, – подбодрил его я.
– Не здорово. Саш, слушай, если ты прав, то я был близок к тому, чтобы его остановить.
– У тебя почти получилось, – покачал я головой.
– Так, надо везти в травмпункт на Патриотов двадцать три, – озвучил один врач другому.
– Друга можно туда взять?! – спросил Паша у врачей.
– Зачем тебе под наркозом друг? – усмехнулся врач, который говорил про сроки восстановления.
– Чтоб форма не «ушла», она подотчётная от завода, – улыбнулся Паша.
– У рыцарей оруженосцы, у борцов – формоносцы, – поддержал я настроение Павла, хотя в душе было совсем не до шуток.
С Паши сняли куртку. Медленно, с болью, он морщился, но терпел, мотая головой на вопрос врача, не нужен ли ему нашатырь. А на проверочный вопрос от медика, какого цвета у него глаза, ответил: «Красные, как у вурдалака». Рассмешил всю бригаду медиков: мол, юмор есть – жить будет.