Я без тебя не могу - стр. 26
– Ален, я тебе сейчас кое–что расскажу, но решение остается только за тобой.
Киваю.
– Ко мне недавно заглянул юрист собственника нашего журнала… – Она делает многозначительную паузу, глядя мне в глаза. – Он грозится прикрыть контору, если к нему не явится Данила. Как я поняла, главное, что его волнует, – это источники получения информации по одной из статей.
Я напряглась сильнее, потому что раскрывать информаторов было всё равно что поставить крест на себе как на журналисте–расследователе.
Из–за Анатолия Самгина и ему подобных мне претило, что большинство людей просто бесправны и беспомощны, если им не посчастливилось перейти дорогу богатею, решившему, что он вправе калечить судьбы. И я была одной из них. Но благодаря владению, словом, мне казалось, что я могу хотя бы на что–то влиять. Допускаю, что моя цель зыбка, эфемерна и в некоторой степени наивна, но я искренне в неё верю, поэтому работа приносит мне неподдельное удовольствие несмотря на то, что больших денег я не зарабатываю.
В этом новостном журнале я работала уже несколько лет, после того как сама Кузнецова переманила меня с другого ресурса – менее крупного, но по своей природе аналогичного. В штате числилась как корреспондент отдела «культура», а по факту являлась журналистом–расследователем. За прошедшие годы подобного рода инциденты не возникали ни разу, несмотря на то, что все мои работы были достаточно злободневными. Конечно, кто–то пытался выяснить личность Данилы Назарова, знаю, что за это Кузнецовой даже пытались заплатить, так как фактически она единственный человек, который знал, кто стоит за этим псевдонимом.
– О каком моем расследовании идет речь?
– Про дачи политика Дубова.
Выдыхаю и расслабляюсь. Почти всю информацию я получала из открытых источников. Но раскрывать свою личность перед кем бы то ни было в любом случае опасно. Какая гарантия, что меня не сдадут по другой моей статье недовольному объекту расследования? В таком случае мне действительно грозит не проснуться на берегу Москвы–реки.
Нервно запускаю пальцы в волосы, думая о том, что все в моей жизни идет не по сценарию. Кузнецова, конечно, сказала, что решение за мной, но при этом оставила на моей совести рабочие места всего интернет–журнала. Шах и мат!
– Это телефон его юриста, с которым нужно связаться, если ты решишься. – Она протягивает мне визитку. Я принимаю её, понимая, что выхода как такового у меня нет, но стараюсь не выказать своего разочарования.
У меня всегда была плохая особенность: я идеализировала людей. Мне казалось, они лучше, чем есть на самом деле. Так было со многими в моей жизни, но разве это их вина, что я наделяю их качествами, которыми они никогда не обладали? С Кузнецовой тоже так вышло. До этого дня я думала, что она за нас – своих работников – горой, что за ней, как за каменной стеной, а на деле я оказалась расходным материалом. Когда речь шла о судебных спорах, где ответчиком выступал журнал, на поле боя выходили наши юристы, но для нас как медиа–портала любое мелькание в прессе было выгодно. А вот риск быть закрытым собственником – совсем другое дело. Тут можно и пожертвовать одним сотрудником ради блага многих.