Я беременна, профессор! - стр. 31
Кстати о женщинах. После вчерашнего фиаско я был готов полностью расписаться в том, что не умею с ними обращаться. Я, значится, Ивановой сказал, что от нее без ума и по задумке она, как почетная воздыхательница, должна была упасть мне в руки со словами «профессор, я ваша навеки!». Но что-то явно пошло не так. Меня сначала выставили пьяным дураком, а потом - вообще из дома. И все мои прошлые попытки наладить с ней контакт тоже не увенчались особым успехом.
Значит, мне нужна была помощь кого-то более знающего. Пройдя на кухню, я включил кофеварку и набрал нужный номер:
- Тим, приезжай. Срочно нужна помощь.
Тимур Ольшанский был у меня уже через полчаса. Мы дружили с ним с первого курса медицинского, и если кто действительно разбирался в женщинах, так это он. Среди его пациенток даже ходили шутки, что можно забеременеть от одного только взгляда на Ольшанского.
- Ну, что тут у тебя? - спросил он, скидывая обувь и решительно проходя на кухню. Не стесняясь, как это может позволить себе только лучший друг, сходу распахнул холодильник. И не удержался от комментария, увидев его содержимое :
- Ох ты ж бл*дь! Надеюсь, ты их не ешь?
- Это для экспериментов! - заявил я, на всякий случай придвинувшись к холодильнику, чтобы защитить яичники от чужих поползновений.
- Ясно, - сказал Тим. - Пожрать у тебя, как обычно, нечего. Пельмени есть?
- Посмотри в морозилке.
Так он и сделал. И к нашему обоюдному облегчению выудил оттуда заветную пачку. Поставив на огонь кастрюлю, Тимур повернулся ко мне:
- Жрать хочу пи*дец как. Не успел позавтракать.
По моим наблюдениям, жрать он хотел перманентно. И как только при этом умудрялся оставаться в хорошей форме, для меня было загадкой.
-Ну, так чего звал? - поинтересовался он, начиная закидывать пельмени в кипящую воду.
Я не стал долго ходить вокруг да около. Выдал прямо:
- Мне надо соблазнить одну девушку.
Тим уставился на меня так ошарашенно, что пельмени из пачки, которую он держал над водой, посыпались неконтролируемо. Часть в кастрюлю, а часть на пол. Ольшанский взвыл, когда от этого пельменепада вода из кастрюли брызнула ему на руку. И очнулся:
- Ты это серьезно сейчас?
- Абсолютно.
- О*уеть, - только и сказал Тим.
Я терпеливо ждал.
- Так, давай поподробнее. У тебя к этой цыпочке какие намерения?
Намерения у меня были самые серьезные, как и проблемы, которые мне грозили из-за всей этой ситуации. Но я боялся что с моими-то успехами в обольщении Ивановой мне не грозит воплотить эти намерения в жизнь.
- Жениться хочу, - ответил я.
Ольшанский, ярый атеист, от этого заявления аж перекрестился и сел. Мимо стула.