Я, бабушка, Илико и Илларион - стр. 55
– Ты мне не подмигивай, лучше давай билет, а то залеплю по морде!
Вечерами мы ходим в кино. Водил я Иллариона и в цирк, и в зоопарк – хочу удивить его чем-нибудь. Но в Тбилиси Иллариона ничего не удивляет, кроме трех вещей: первое – когда я успеваю заниматься; второе – почему у клоуна в цирке зеленые волосы; третье – как могут жить люди в городе без вина «Изабелла», лука-порея и подогретого мчади.
В свободные от культпоходов вечера мы сидим у тети Марты вокруг пузатого желтого самовара, Илларион рассказывает нам разные истории, мы пьем кипяток и хохочем. Иллариону нравится тетя Марта, и тете Марте нравится мой Илларион – у него, говорит, настоящий орлиный нос.
Я и Илларион спим вместе, в одной постели. Перед сном он или читает, или разбирает прочитанное, или расспрашивает меня о городских делах, или проповедует мораль. Иногда все это он делает вместе. Софья лежит между нами, внимательно прислушивается к нашей беседе и блаженно мурлычет. Илларион с первого же дня невзлюбил Софью. Она платит ему взаимностью. Когда Софья впервые увидела в моей постели Иллариона, она выгнула спину, задрала хвост и недовольно фыркнула. Илларион безо всякого вступления схватил Софью за загривок, открыл окно, и не успел я опомниться, как Софья оказалась в снегу. Я объяснил Иллариону, что Софья – равноправный член нашей семьи. Так же, по возможности, разъяснил Софье, что Илларион – близкий нам человек. Было достигнуто временное перемирие. Но восстановить прочный мир мне так и не удалось.
– Прогони ее к чертям, покоя от нее нет! – говорит Илларион.
– А чем она мешает тебе? – говорю я.
– Как не мешает, когда я ночью боюсь пошевелиться: еще раздавишь ее, проклятую!
– А ты не шевелись!
– Может, мне перестать дышать?
– Куда же я ее дену?
– Пусть дрыхнет под кушеткой!
– Под кушеткой холодно!
– Хорошо! Тогда под кушетку полезу я, а она пусть нежится в постели!
– Пожалуйста! Лезь!
Илларион ничего не отвечает, хватает кошку за хвост и швыряет на пол. Софья жалобно мяукает, лезет под кушетку и терпеливо ждет, пока не раздастся храп Иллариона, чтобы вновь залезть в постель и занять свое законное место. Но Илларион долго не засыпает.
…Илларион болен. У него болит левый глаз, очень болит. Любовь ко мне и болезнь привели Иллариона в Тбилиси. Илларион не трус, но идти к врачу боится, про больницу и слышать не желает! А глаз болит все больше. По ночам боль становится просто нестерпимой. Бедный Илларион готов лезть на стену. Я хожу за ним, успокаиваю, как могу, – напрасно…
Наконец я решаю, что ждать больше нельзя.