Я б ему дала - стр. 22

В ответ так и хотелось сказать: «Жизненный опыт», только после второй за два дня осечки хвастаться было нечем.

Опыт был! Некоторым на пару-тройку жизней хватило бы. Но женщин, которые вначале так страстно отдаются, а потом так яростно сопротивляются, не было.

Обычно сдавались без боя или, убегая, оглядывались. Не знаю, что там у баб работало: инстинкты, корыстный интерес или серое вещество в черепушке. Однако эту… ничто ее не брало. Ни чемодан с подарками, ни ласка, ни оргазм с гарантией.

Почти кончила от пальцев. Почти сама опустилась сверху. Но…

Одним словом – бухгалтерия. Далекое от настоящей математики ремесло. Смесь алхимии со счетоводством.

– Давай договоримся в последний раз. Я на тебя работаю. Неделю так неделю. Но мы не целуемся, не обнимаемся и не занимаемся сексом. – Второй бокал шампанского влился в мою невесту, как в сухую землю. – Даже если ради дела придется изобразить пылкие чувства.

Учитывая, чем закончилась прежняя попойка, Даше стоило бы остановиться. Особенно учитывая все эти «мы не то», «мы не это».

– Звучит так, словно ты себя уговариваешь. – Член все еще стоял грот-мачтой, так что временно было не до спасения чужих прелестей.

– Ошибаешься. Мне себя ни на что уговаривать не нужно! – мой портовый матрос гордо задрал свой нос. Правдоподобно. Почти.

– Я бы с этим поспорил. – Не дожидаясь, пока вода в ванне остынет и заморозит все мое «желание», я поднялся. – Ставлю на то, что ты не выдержишь и суток. Сама на меня запрыгнешь. – Под растерянным женским взглядом прошлепал до шкафа. – И пообещаешь быть очень послушной.

– Не-е-ет… – Та самая барышня, которая «не такая» и «не дам», сглотнула. Крылья носа встрепенулись. И руки потуже затянули на талии халат. Картина маслом!

Уже точно зная, что победил, я взял полотенце и обернул, наконец, вокруг бедер.

– Да! Но ты можешь сопротивляться. Так будет даже интереснее.

«Я сильная. Я смелая. Я смогу», – князь ушел, а я все еще смотрела на дверь и прокручивала в голове один старый анекдот.

Вспомнился вдруг. Про ворону. О том, как она полетела с гусями на юг и весь путь убеждала себя и их, что осилит перелет. В финале вороне стало плохо. Очень плохо. Южные пейзажи не радовали, а вместо «сильная» и «смелая» с клюва слетали уже другие слова – «Еб*анутая я!».

Не самый смешной анекдот, но почему-то нынче я очень хорошо понимала эту глупую птицу. От Абашева вело немилостиво. Душа требовала отрыва, тело било в барабаны под крик: «Секса! Секса!». И микросхемы в голове плавились.

Меня, как маятник, шатало из одной стороны в другую. То при первом же прикосновении готова была отдаться ему на любой, хоть горизонтальной, хоть вертикальной, поверхности. То вдруг вспыхивала от грязных предложений и откровений.