XX век как жизнь. Воспоминания - стр. 2
Не уверен. Будучи зоологическим оптимистом (то есть оптимистом без мотивировок), я надеюсь встретить последнюю молодость и распрощаться с ней до первого инфаркта.
Разумеется, каждая молодость отличается от всех других. Отличается присущим ей коэффициентом, который определяется событийной насыщенностью данного куска жизни, степенью переваренности, усвоенности накопленного опыта, умением видеть себя посторонними глазами.
Подробности – в тексте.
Мой адрес – Советский Союз…
Из популярной когда-то молодежной песни:
Не сиделось, значит, молодым на месте. Везде что-то строили, отовсюду звали, везде ждали. И везде, если судить по песням, было интересно, здорово.
Но мои путешествия начались задолго до того, как я стал задумываться над своим адресом. Адреса менял отец. Судьба офицера: Днепропетровск – Ворошилов-Уссурийский – Хабаровск— Горький – Ростов-на-Дону.
Моя собственная география, если иметь в виду ПМЖ, значительно скромнее: по распределению – Хадыженск (Краснодарский край) и по выбору – Москва. А из Москвы не только все видно, но и многое вполне достижимо. Успел объездить всю страну. Бывал и в странах иных. Осталось две голубые мечты: Бразилия и Чукотка. Не знаю, успею ли…
С конца XX века живу в России, в Российской Федерации. Но адрес остался прежний – Советский Союз. Это противоречит здравому смыслу. Понимаю. Утешаюсь тем, что в жизни есть и другие смыслы.
Все началось в Ленинграде.
Ленинград. У фрейлины
Родился 9 августа 1930 года. И не совсем в Ленинграде. Но рядом. В Детском Селе (до революции – Царское Село, с 1937 года – город Пушкин).
Была суббота. Согласно «Красной газете» (издание Ленинградского Совета рабочих и крестьянских депутатов), ночью +15, днем +20. «Меняющаяся облачность с проходящими дождями». Факт существенный. Им объясняется мое почти физиологическое пристрастие к серой, дождливой погоде.
Родословную дальше дедов не знаю. Все они из Шацка Рязанской губернии.
Мамин папа – Борисов Иван Матвеевич – был священником, имел приход в Шацке и 13 детей (мама – седьмая). После революции сменил профессию: работал бухгалтером в каком-то кооперативе. В начале 30-х посадили по финансовым статьям. Срок свой отсидел. Вернулся в Талдом, куда к тому времени перебралась бывшая попадья с одной из своих дочерей. Там Иван Матвеевич в 1936 году умер от рака горла. Пытались найти его могилу, но тщетно: все поросло быльем и временем…
Деда этого даже не видел. Но бабушку Марию Сергеевну (бабу Маню), которая дожила до 1966 года, помню хорошо. Мы с мамой навещали ее в Кунгуре (на Урале) и в Умани (на Украине). Рассказывали, что в молодости отчаянной красоты была женщина. Есть семейная легенда: когда попа в очередной раз потрошили красноармейцы, попадью не тронули – так были поражены ангельским ликом. Воистину, красота все-таки спасает…