WW III. Операция «Эпсилон» - стр. 48
Когда автомобиль набрал скорость, Ильяс снова попробовал дозвониться до супруги. И опять высветилось сообщение об ошибке сети. Включил радио. На коротких волнах раздавался только шум, иногда перекрываемый треском. На средних волнах стоял беспрерывный треск и сопровождался он подвыванием на низких частотах. На длинных – приёмнику удалось найти три рабочих канала, но на них передавался лишь какой гудок, который искажался и через несколько секунд тонул в шуме. Приёмник, теряя волну, начинал автоматический поиск. Ильяс не помнил, как отключается эта функция. Он остановил машину, достал из бардачка инструкцию к стереосистеме и через минуту нашёл нужный параграф. Потом вручную настроился на волну радиостанции «Маяк».
На «Маяке» мужской голос дважды повторял сообщение: «Внимание всем! Воздушная тревога!» – после этого, женский голос зачитывал инструкцию. Рекомендовалось немедленно укрыться в подвале, цокольном помещении или в бомбоубежище. Звучали слова: «Возьмите с собой личные документы, средства индивидуальной защиты, запас воды и продовольствия. Примите меры по защите пищевых продуктов и воды от возможного заражения. Перед уходом отключите нагревательные приборы, электричество, перекройте газ и воду. Плотно закройте окна и форточки, вентиляционные отверстия». Помехи то полностью заглушали голос диктора, то искажали его. «Если вы находитесь на открытом пространстве, примите меры защиты от поражающих факторов атомного взрыва: светового излучения, ударной воздушной волны и радиации…» Треск и вой, какие-то непонятные звуки. «Если вы совершаете поездку на личном транспортном средстве, немедленно остановитесь…»
Ильяс не внял последнему совету: он повернул руль влево, выехал на дорогу и быстро разогнался. Радио продолжало работать, «Маяк» без конца прокручивал инструкции в автоматическом режиме.
Ильяс связывался с супругой, но его вызовы всякий раз обрывались. Пытался он дозвониться и до родителей, и до брата, и до сестёр – увы, мобильник сигнализировал отбой и высвечивал сообщение: «Ошибка сети».
Рахматуллина покинула решительность. Его внимание совершенно отвлеклось от дороги, в руках была слабость, грудь сдавливали спазмы, как при рыдании. Он остановил машину и выскочил из неё, даже не закрыв дверь. Пробежал с десяток метров вперёд и остановился. Несколько секунд смотрел вдаль, где восходящее солнце красной каймой обрисовывало чёрные силуэты смертоносных туч. Потом вернулся, облокотился на кабину и обхватил голову ладонями. В сторону Омска проехала фура. Её водитель дважды просигналил, моргнул «дальним» и что-то прокричал в открытое окно: Ильяс различил лишь слово «война».