World Of Warcraft. Рождение Орды - стр. 9
И самим казалось, что отличаются друг от друга едва ли не сильнее, чем от еще одной разумной расы, делившей с орками изобилие лесов, полей и рек, – синекожими таинственными дренеями.
Лишь дважды в год все орочьи кланы сходились, чтобы отметить священные дни равноденствий.
Праздник Кош’харг начался лишь прошлым вечером на восходе луны. Но уже несколько дней орки постепенно собирались в святом месте земли, называемой Награнд, земля Ветров, в тени благословенной Горы Духов, Ошу’гун. Праздник отмечали здесь с незапамятных времен, и никогда насилие не оскверняло этого места. Конечно, бывали ритуальные поединки и хвастовство воинов, но настоящего боя и крови не допускали – если и возникала потасовка, как бывает в большой толпе, шаманы примиряли всех и понуждали нарушителей спокойствия покинуть священное место.
А место и в самом деле было благословенно: плодородное, прекрасное, спокойное. Может, оно было таким, потому что орки приходили сюда только с миром – а может, суровая красота этой земли и сама собой примиряла их? Дуротан часто размышлял о подобных вещах, но никому не рассказывал – ведь никто про такое не говорил.
Вздохнул тихо, вовсе растревоженный, разбуженный. Сердце стучало в такт барабанной дроби, и мысли скакали. Как прекрасно было прошлой ночью! Когда Белая Госпожа поднялась над темной полосой леса, уже чуть ущербившаяся, но еще могучая, залившая ярким светом снега, боевой клич издали все собравшиеся, многие тысячи: мудрые старейшины, воины в расцвете сил, даже дети на руках матерей. И волки, друзья и соратники, носившие орков в битву на своих спинах, завыли радостно. И тогда, как сейчас рокот барабанов, огнем побежал по жилам Дуротана древний клич – приветствие сияющей Белой Госпоже, правящей ночным небом. К ней поднялся лес могучих смуглых рук, посеребренных ее светом. Если б какой глупый огр вздумал напасть – в мгновение сгинул бы под ударами свирепых и вдохновленных бойцов.
Затем начался пир. Множество зверей было убито заранее, до прихода зимы, мясо высушено, завялено, закопчено. А на праздник разожгли костры, чей теплый свет смешался с белым волшебным сиянием Госпожи, и запели барабаны, не смолкающие весь праздник. Детям – Дуротан фыркнул презрительно: тоже мне, ребенок! – позволяли наесться от пуза, но после того, как шаманы уйдут на гору, загоняли спать. Шаман каждого клана должен был взойти на Ошу’гун, стоявшую молчаливым стражем праздника, войти в пещеры и говорить с духами предков.
Ошу’гун впечатляла даже издали. Остальные горы были иззубренные, неровные. Ошу’гун же вырывалась из земли правильным конусом и походила на гигантский кристалл – так безукоризненны были ее очертания и так ярко сверкала она в солнечном и лунном свете. В легендах говорилось, что сотни лет назад она упала с неба. Видя ее необычность, в это можно было поверить.