Will. Чему может научить нас простой парень, ставший самым высокооплачиваемым актером Голливуда - стр. 19

Детская площадка – это место охоты, где каждый маленький мальчик испытывает на прочность границы собственной расцветающей мужественности, пытается красоваться и доминировать, постоянно поддразнивая и подстрекая других мальчишек, сравнивая себя с ними и наказывая тех, кто слабее.

Я был тощим и исключительно неспортивным. Мои конечности совершенно не дружили с туловищем. Кроме того, у меня было гиперактивное воображение – иными словами, для других ребят я был патологическим лжецом. Все это значило, что остальные мальчишки видели во мне легкую и оправданную мишень для демонстрации своих преимуществ. Меня третировали, звали в игры последним, били и оплевывали – что ни назови, я собрал все.

Однажды, когда мне было лет двенадцать-тринадцать, наша компашка играла в баскетбол на школьном дворе. Я был особенно хорош в ярко-зеленых шортах и моих любимых ковбойских сапогах. У себя в голове я был Мэджиком Джонсоном, но на настоящем корте я скорее напоминал фигуриста – ковбойские сапоги не так хорошо обеспечивают сцепление с поверхностью или поддержку голени, как обычные баскетбольные кроссовки.

Короче говоря, я все время спотыкался.

В какой-то момент начался обычный баскетбольный выпендреж: все рисовались, подражая движениям своих любимых игроков. Один парень кричал: «Карим!», забрасывая «небесный хук». Другой вопил: «Бёрд!», бросая трехочковый. Но дело было в Филадельфии в начале 80-х – как посмели они проявить неуважение к улицам своего города? Тут можно кричать только одно имя: доктор Джей, Джулиус Ирвинг.

Поэтому я воскликнул:

– Берегитесь! Док идет! С дороги, сейчас я забью мяч в корзину с прыжка!

Мэтт Браун расхохотался:

– Чувак, тебе не судьба забить слэм-данк.

И впрямь, я никогда еще не забивал данк, но стоило мне это произнести, как я поверил своим словам. Отходя к центру площадки, я облизнул пальцы и обтер их о подошву своих ковбойских сапог для сцепления. Готовясь к разбегу, клянусь Богом, я не сомневался, что попаду в корзину.

Пока я разминался, парни начали делать ставки.

– Ставлю три доллара, что у тебя ничего не выйдет, Уилл!

– Идет! – отозвался я. – Готовь мои денежки!

– Я ставлю пять, – сказал кто-то.

– Все останетесь с пустыми карманами! Делайте ставки!

И я на все соглашался, потому что у меня в голове мяч уже был в корзине. Парни расступились. Они выжидали, и их бормотание сошло на нет, пока я принимал стойку. А потом – бум! Я припустил через корт. У меня перед глазами Джулиус Ирвинг делал свой победный бросок в разгромном финальном матче с «Лэйкерс» в 1983 году. Топая сапогами и вихляя ногами, я отбил мяч в последний раз. Присел, подпрыгнул, полетел, замелькали вспышки фотоаппаратов, толпа неистово взревела.