Взять хотя бы меня - стр. 68
На самом деле я не была уверена ни в чем. В трезвом состоянии мир открывался мне с совершенно другой стороны. Даже самые привычные вещи не избежали этого. Взять, например, мое восприятие цвета. Пьяной, я обожала черный. Трезвой, я испытывала необъяснимую тягу к пастельным оттенкам. И мне стал нравиться белый. Что-то странное творилось с чувством юмора. У пьяной Джулии в ходу были язвительность и сарказм. Мои шутки сочились ядом и желчью. Протрезвевшую, меня стали смешить откровенные глупости. Хохотала я куда больше и, кажется, даже обрела умение смеяться над собой. Ничто в мире не могло стать для меня концом света. А если вдруг казалось, что это не так, нужно было напомнить себе про чувство веры и благодарности. Другими словами, на свете не было ничего настолько плохого, что выпивка не могла бы сделать еще хуже.
Взять вот, например, извечную проблему денег. Весь мой опыт работы был связан с писательством, и, если никто не захочет платить за мои тексты, я смогу разве что в официантки податься. За первый же «трезвый» месяц я написала три оплаченных статьи, но в последовавшие за этим месяцы мне заплатили только за одну статью для Rolling Stone – причем этот материал, впервые в моей жизни, был отклонен редакцией. Частичный гонорар, предусмотренный договором, равнялся всего паре сотен долларов. Ни Доменике, ни мне этого, разумеется, не хватило бы. Мне нужны были алименты от Мартина и выплаты на содержание ребенка – но он временно тоже оказался на мели. Жизнь в высшем свете опустошила его кошелек. Мартин был истощен, как и его финансы. Я не могла даже заплатить за жилье. Что касается еды, то тут мы с Доменикой целиком зависели от того, что в Almor Liquor я была на хорошем счету и мне открыли кредит. Ограниченный набор бакалеи, что имелся там, и стал нашим пропитанием. Кастрюлю за кастрюлей я варила бесконечные макароны с сыром.
– Что же нам делать? – спросила я у своих наставников, имея в виду: «Наша с Доменикой жизнь катится в ад. Скоро мы окажемся на улице».
– Сегодня у вас есть что поесть? – вопросом на вопрос ответили мне.
– Да. А как же аренда дома?
– Поговори с владельцем. Скажи, что ты заплатишь, как только сможешь. Скажи, что сдержишь слово и тебе можно верить.
Итак, я пошла к Максу Шоуолтеру и рассказала, что у нас стряслась беда. Макс ответил, мол, заплатишь, когда сможешь, не переживай. Но переживания давали мне ощущение, что я хоть что-то делаю, – то, что прежде давала выпивка. Там, где раньше я беспробудно пила – сейчас я часами места себе не находила.
– Переверни все с донышка на горлышко, – советовали мне, на «трезвеннический» лад переделывая поговорку «Падай, а соломки тебе подстелят». Но сказать было куда легче, чем сделать. Я не понимала, верю ли сама, что у Богу есть дело до моих проблем.