Взять хотя бы меня - стр. 63
– Мамочка! – воскликнула Доменика в ответ.
С уходом Кейт мы с дочерью стали неразлучны. С момента, когда она просыпалась утром, и до вечера, когда я укладывала ее спать, Доменика и я чувствовали себя одной командой.
– Не отставай, – командовала я, беря дочку за руку, чтобы пересечь широкую лос-анджелесскую улицу. Трезвая, я становилась внимательной, даже супервнимательной матерью. Доменика ходила со мной везде. Даже когда я писала, она ползала у меня под ногами.
«Как же теперь писать без алкоголя?» Это был самый важный вопрос, возникший вместе с трезвостью. Я поделилась своими проблемами с бывшими алкоголиками, которые мне помогали:
– Если дело дойдет до выбора между творчеством и трезвостью, не уверена, что выберу второе.
– Тут нет никакого выбора, – сразу же услышала я. – Продолжишь пить, и тогда творчества не будет совсем.
Они правы, я знала. Нужно было найти способ плодотворно работать, не прибегая к алкоголю или наркотикам. И, если быть честной, избранные мной методы поначалу оказались бесполезными.
– Не старайся быть великой писательницей, – услышала я очередной совет. – Это нужно не тебе, а твоему самомнению. Исключи самолюбие из своего творчества. Ты должна писать из стремления служить, а не ради удовлетворения собственного эго. Ты – инструмент, проводник. Пусть Бог пишет твоими руками.
– А что, если Он не захочет этого делать?
– Просто попробуй, и сама увидишь.
Но я по-прежнему не была уверена, что Господь пожелает творить через меня. И что плохого в том, чтобы стремиться стать великим писателем?
– Если ты хочешь оставаться трезвой и писать, предоставь Богу позаботиться о качестве, – сурово предупреждали меня мои наставники. – Твоя задача – обеспечить лишь количество написанного.
Мне предложили повесить над столом табличку: «Великий Творец, я позабочусь о количестве. А ты – о качестве». Затем я услышала еще один совет – установить такой ежедневный объем работы, с которым точно справлюсь: три страницы.
Если на написание трех страниц у меня уйдет весь день – что ж, значит, я не должна вставать из-за рабочего стола, пока не «выполню норму». Но скорее всего, три страницы отнимут у меня совсем немного времени и напишутся быстро. Как только будет закончена последняя из трех, моя ежедневная работа закончена. Больше трех страниц в день писать запрещалось.
Идея о том, что творчество не обязательно должно занимать весь мой день, стала для меня откровением – но одновременно я почувствовала и угрозу. Моя личность, мое самоощущение строились на том, что я – писатель. Однако если творчество станет всего лишь одним из моих ежедневных занятий – то кто я тогда такая? Я привыкла ценить себя именно за писательство Я верила, что художник должен страдать и каждую секунду бодрствования думать только об искусстве. Мои новые друзья убедили меня, что такие взгляды – не что иное, как эгоизм и себялюбие. Великий Творец, попеняли мне, – это Господь. А я сама – лишь одно из его творений.