Взять хотя бы меня - стр. 32
Как всегда в моменты растерянности и непонимания, что делать, я позвонила маме. Рассказала, что случилось: как мою работу украли и опубликовали под чужим именем. И как коллега-соперник объяснил мне, что поступил со мной честно.
– Ты ведь и в самом деле не сможешь усидеть на двух стульях, не так ли? – спросила мама.
– Ну помоги! Ты же должна мне сочувствовать!
– Я тебе сочувствую. Но ты же сама говорила, что собираешься за этого человека замуж. Вряд ли ты можешь писать о нем объективно.
– Не надо мне нотации читать.
– Так как дела?
– Ты о чем? Дела идут, – еще не хватало мне снова выслушивать мамины намеки на «подержанный товар».
– Мартин остался в Лондоне?
– Мартин остался в Лондоне, но он вернется в Лос-Анджелес, и я собираюсь там к нему присоединиться. Он наверняка пришлет за мной.
– А ты не хочешь ненадолго заглянуть домой?
– Мама… Я же сказала, он пришлет за мной.
– Ну разумеется, дорогая. Просто подумала, что ты могла бы побыть дома, раз уж все равно будешь ждать.
Моя мама умела одновременно быть и доброй, и удивительно проницательной. Ей хотелось «подстелить мне соломки», натянуть страховочную сетку, хоть я и утверждала, что не нуждаюсь в такой заботе. Но мамино приглашение оказалось очень заманчивым. Насколько лучше быть дома, с родными, чем торчать в одиночестве в вашингтонской квартире, мучительно ожидая телефонного звонка!
– Наверное, я могла бы ненадолго заехать, – вздохнула я.
– Вот и славно.
– Но только пока он не позвонит.
– Конечно, милая. Пока он не позвонит.
Так я и вернулась в Либертивилль, штат Иллинойс, в большой желтый особняк посреди рощи. Ужасно не хотелось признаваться себе, что я лично, собственными руками пустила под откос свое журналистское будущее, умудрившись закрутить роман с героем статьи. Вместо того чтобы оплакивать руины собственной карьеры, я пыталась сконцентрироваться на мечтах и планах. Ведь я же встретила мужчину, за которого выйду замуж? Значит, теперь остается только ждать его звонка.
Вытащив из подвала пишущую машинку, я вновь начала сочинять рассказы. Я пыталась забыться в хитросплетениях сюжета, но реальная жизнь все время вторгалась в воображаемую. Что, если мама права и Мартин действительно посчитал меня «бракованной»? Пожалуй, настолько драматичный сюжетный поворот я не смогла бы выдумать ни в одной из своих новелл. Прошел день – телефон молчал. Потом еще один день, и еще. К тому времени я уже плохо спала и почти не ела. Пыталась напомнить себе, какими настоящими были наши отношения, – но память подводила, подсовывая размытые, призрачные картинки.