Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы - стр. 79
«…Около десяти часов утра всё зашумело вокруг нашей палатки: “Скачет, скачет!” Мы выбежали и увидели Суворова во ста саженях от нас, скачущего во всю прыть… Я был весь взор и внимание; весь был любопытство и восторг, и как теперь вижу… впереди толпы Суворова, на саврасом калмыцком коне, принадлежавшем моему отцу, в белой рубашке, в довольно узком, полотняном нижнем платье, в сапогах, вроде тоненьких ботфорт, и в лёгкой, маленькой солдатской каске… Когда он нёсся мимо нас, любимый адъютант его Тищенко закричал ему: “Граф! Что вы так скачете? Посмотрите, вон дети Василия Денисовича!” “Где они, где они?” – спросил он, и, увидя нас, поворотил в нашу сторону… Он благословил нас весьма важно, протянул каждому из нас свою руку, которую мы поцеловали, и спросил меня: “Любишь ли ты солдата, друг мой?” – “Я люблю графа Суворова; в нём всё: и солдаты, и победа, и слава!” – “О, помилуй Бог, какой удалой! – сказал он. – Это будет военный человек, я не умру, а он уже три сражения выиграет!”»
В другом своём сочинении Давыдов со свойственной ему иронией продолжит эту историю так: «Маленький повеса… замахал саблею, выколол глаз дядьке, проткнул шлык няне и отрубил хвост борзой собаке, думая тем исполнить пророчество великого человека».
Зимой семья Давыдовых жила в Москве, лето проводила в родовом поместье Бородино – да, в том самом.
28 сентября 1801 года, шестнадцати лет, Денис Давыдов был зачислен эстандарт-юнкером в Кавалергардский, лучший в Российской императорской гвардии полк.
Спустя год он произведён в корнеты, ещё через год – в поручики; расти в званиях Давыдов будет стремительно, до какого-то времени гораздо быстрее того же Суворова – который, к сожалению, побед Давыдова не дождался, умер в 1800-м.
Изначально Давыдов проявит себя не на военном поприще, а на литературном. К 1803 году он вдруг сочинил три преостроумнейшие басни.
«Голова и ноги» – когда ноги говорят голове: «…Можем иногда, споткнувшись – как же быть, – / твоё могущество о камень расшибить».
«Река и зеркало» – о монархе, сетующем на критику, и тем схожем с безобразным ребёнком, желающим разбить зеркало.
И «Орлица, Турухтан и Тетерев»: под Орлицей там имелась в виду Екатерина Великая («Любила истину, щедроты изливала»), под Турухтаном (птица кулик) – недавно убитый заговорщиками император Павел I, а под Тетеревом – находящийся на троне император Александр I («Хоть он глухая тварь, / Хоть он разиня бестолковый… / Но все в надежде той, / Что Тетерев глухой / Пойдёт стезёй Орлицы…»)
Ну и следом ещё сатирическую виршу «Сон», где прошёлся по петербургской знати, задев несколько вельможных особ, зато собственную персону описав – всем на загляденье: