Взрывной ребенок. Новый подход к пониманию и воспитанию легко раздражимых, хронически несговорчивых детей - стр. 16
Есть дети, не испытывающие затруднений с определением и выражением своих эмоций, но при этом не умеющие формулировать, что с ними происходит и что им нужно. Например, большинство детей в возрасте полутора лет не могут выразить свои потребности словами. Поэтому, когда им что-нибудь нужно, они показывают пальцем, мычат, плачут или лепечут. Мы пытаемся понять, что хочет сказать ребенок: «Я хочу кушать», «У меня штанишки мокрые», «Поиграй со мной» или «Я устал»? Но нередко и дети старшего возраста (и даже взрослые) оказываются не в состоянии четко сформулировать проблему или озвучить собственные потребности. Как тут не прийти в раздражение!
Язык – это механизм, при помощи которого человек разрешает проблемы, ведь мыслительный процесс происходит в основном в словесной форме. Многие решения, хранящиеся в нашем мозгу (те, что мы принимали сами, или усвоили из опыта других людей), «записаны» в словесной форме. Вообще, скажем прямо, человек не слишком творчески подходит к решению проблем. Решая проблемы настоящего, он, как правило, полагается на опыт прошлого. Например, если у вас прокололось колесо, вам вовсе не нужно выдумывать оригинальное и неожиданное решение. Достаточно вспомнить, как вы или кто-то другой действовали в подобной ситуации в прошлый раз. И вариантов будет не так много. Вы можете сменить колесо сами, позвать кого-нибудь на помощь, позвонить в сервис, выругаться, заплакать или бросить машину на обочине (некоторые из этих решений эффективны, некоторые – не очень). Большинство детей принимают решения, основанные на предыдущем опыте, автоматически и вполне эффективно. Но у детей с недостаточным речевым развитием могут возникать проблемы с припоминанием нужных решений, поскольку информация о них хранится в памяти в словесной форме.
Вот пример Джорджа.
Психолог: Джордж, насколько я понимаю, ты вышел из себя во время футбольной тренировки.
Джордж: Ну да.
Психолог: А что случилось?
Джордж: Тренер удалил меня с поля, а я не хотел уходить.
Психолог: Я так понимаю, ты сказал ему, что страшно зол.
Джордж: Ну да.
Психолог: Я думаю, ты правильно сделал, сказав ему об этом. А что было потом?
Джордж: Он не хотел выпускать меня на поле, и за это я его пнул.
Психолог: Ты пнул тренера?
Джордж: Ну да.
Психолог: И что же произошло потом?
Джордж: Он выгнал меня из команды.
Психолог: Очень жаль.
Джордж: Да я и пнул-то его совсем не сильно.
Психолог: Я думаю, дело не в том, насколько сильно ты его пнул. Как по-твоему, нельзя ли было сделать что-нибудь другое, когда ты разозлился, вместо того, чтобы пинать тренера?