Взрывная Шипучка - стр. 40
— Это я о твоей двухметровой свинке сейчас. Срослось? Перетекло в жаркие хищные игрища? По красным глазам вижу, срослось, — ухмыляется Серёгин, разваливаясь на диване в углу.
— О, да, ночка выдалась жаркая, — устало бормочу я.
— О, нет, только не говори, что снова кот помешал.
— Нет, гуси.
— Чего?
— Слишком долго объяснять.
Сжимаю пальцами переносицу, пытаясь унять головную боль. Ещё только время обеда, а уже хочется сдохнуть. Бессонная ночка не прошла даром.
— У тебя там "живой уголок" что ли завелся? А как же телки? Без телок уголок — не уголок! — наигранно качает головой друг.
— Макс, отвали, а?
— Дружище, я тебе добра желаю. Пора выходить из сумрака и обновить кровать. А лучше — расшатать ее так, чтоб соседи завидовали!
— Все было. И кровать, и девчонка, и громкие стоны, не переживай за меня, — и пускай с удовольствием все это никак не связано, а кровать была вовсе и не моя, все — правда.
— Что-то ты без энтузиазма все это говоришь. Что, подвёл боевой друг? Заржавел в ножнах? Загрустил без битвы? Могу посоветовать отличные таблеточки!
— Пошел вон. И дверь за собой закрой.
Перевожу взгляд на экран компьютера и возвращаюсь к проверке подлинности выданных доверенностей.
— Скучный ты, Горький. Я тебе все рассказываю, — разворачивается к двери и берется за ручку.
— Хотя я об этом никогда не просил, — кидаю в спину другу.
Дверь захлопывается с глухим щелчком, и я вновь откидываюсь на спинку кресла. В очередной раз берусь за телефон. Никаких сообщений. Вот и сиди тут, гадай, что там с этой несносной девчонкой. С утра выглядела, вроде, бодро. Только глаза на пол-лица и бледная, как смерть. Но хотя бы в сознании.
Даже подумать страшно, что было бы, не позвони ее соседка мне. Видать, действительно, в отчаянии была. О чем их родители думают: отпустить двух девиц жить одних в огромной Москве в ужасающих условиях — уму непостижимо! Как вспомню облезлые стены подъезда старой сталинки, на ладан дышащую деревянную дверь и квартиру, увешанную коврами… Выносить у них, конечно, нечего, но жить там просто не безопасно. Я бы эту дверь плечом на раз снёс. А потом закинул строптивую голубоволосую девчонку на плечо и…
О чем ты только думаешь, Горький? Акстись.
Разблокирую экран и быстро набираю сообщения подружке Майи.
"Как?"
"38"
Снова повышается, значит.
"Таблетки выпила?"
"Ещё рано"
Что значит рано? Опять до бессознанки довести хочет?
Лезу в Гугл справиться о лечении при высоких температурах. Ни черта в этом не понимаю, сам почти не болел, а Оксана сама о себе была способна позаботится. А тут… Ввязался, на свою голову.