Взрослеть – так взрослеть - стр. 8
Он в очередной раз внимательно посмотрел на циферблат своих шикарных, почти швейцарских, часов, но китайского производства. Времени имелось достаточно для того, чтобы побыть немного наедине с собой.
Повернувшись на правый бок, Абран привычным и отработанным движением расстегнул ремень джинсовых штанов и вывалил свой огромный фаллос прямо на траву, при этом напугав полутораметровую гадюку. Придя в себя, змея поспешно уползла прочь от опасного места. Ведь такой странной… рептилии, сросшейся с человеком, она ещё никогда не видела.
Неоднократно добрые люди говорили Абрану, что его толстый и увесистый орган, непременно, после смерти обладателя особенного «инструмента» должен находиться в одном из музеев. Ведь будет чем удивить иностранных гостей. А то ведь привыкли твердить: «В России ничего нет! Ничего нет!». Увидят они такое и густо покраснеют, потом даже извинятся, может быть, и на одной из площадок ООН. Там они непременно заявят, что в России имеется самое главное, причём, огромное, увесистое… Да и своим неповторимым народом она богата.
Нежно погладив левой рукой конец своего «монстра», Абран проникновенно сказал: «Никому мы с тобой не нужны. Несправедливо получается».
Он вдумчиво, постепенно ускоряя темп, начал заниматься самым обычным онанизмом. Ведь спорт – это спорт, а физкультура – совсем другое дело. Но делал это профессионально. Со стороны могло показаться, что массивная мясистая игрушка находится в руках настоящего мастера своего дела, который, как минимум, успешно закончил учёбу на специальных трёхмесячных курсах в этом… направлении.
За странным процессом самоудовлетворения наблюдала любопытная сорока. Высунув голову из густой травы, она пыталась понять, что же, всё-таки, происходит. Но такая любознательность обошлась птице очень дорого. Мощная струя сперматозоидов из пениса Абрана Плюсовича угодила сороке в голову.
Получив резкий и мощный гидравлический удар, она резко взмыла вверх. Но это были последние мгновения её жизни.
Если бы на это обратил внимание Абран, то, разумеется, ему бы взгрустнулось. Ведь он всем сердцем любил не только представителей флоры, но и фауны.
Смачно и довольно громко сматерившись на своём родном языке, гордая и свободная птица рухнула камнем вниз. Уходя в мир иной, она так и не поняла, что же с ней произошло.
Он блаженно лежал на спине и смотрел в высокое синее небо, а его фаллос мирно дремал, завалившись на бок. Кадабракин от недавнего удовольствия прищурил глаза. Всё плохое мигом забылось. Он сейчас был слит воедино с великим и необозримым миром.