Взорванная тишина (сборник) - стр. 8
Словно зомби, повинуясь каким-то командам извне, Фурсов встал, оделся, пошёл в гарнизонную столовую, пообедал, вернулся в гостиницу и вновь застыл на койке в статичной позе. И всё это время в памяти оживали то крупные, то мелкие эпизоды былого.
Став полковником, Фурсов приезжал на родину с помпой, в мундире, с роскошной, разодетой в импортные тряпки женой, а мать заранее раззванивала по окрестностям, что её сын вышел в большие начальники и без пяти минут генерал. Вся эта «пропагандистская компания» на фоне его ровесников, одни из которых «сидели», другие спились, третьи вкалывали или инженерили за гроши, конечно же, имела оглушительный успех. Он не сомневался, что ему завидуют те, кто когда-то обижали его, и сверстницы кляли себя, что вовремя не разглядели в бывшем замухрышке будущего генерала… Только соседка Аня продолжала не замечать его, при встречах всё также как и в молодости лишь снисходительно кивала – она по-прежнему держалась королевой. Это тем более удивляло, что личная жизнь у неё явно не заладилась. Её мужа, крепко «поддававшего», с дальних рейсов давно уже сняли, а потом и вообще доверяли только мойку машин. Квартиру он тоже получить не сумел и теперь две семьи, родители Ани, она и её муж с сыном теснились в двух комнатах на том же пятом этаже…
4
«Значит, Анькин сын повесился», – мстительное чувство, отложившееся где-то на задворках памяти, вновь всецело овладело сознанием Фурсова. Тем не менее он не испытывал чувства полного удовлетворения от того, что она так страшно наказана. Бог, богом, но он хотел наказать её и лично. «Нет, это ещё не всё… шоферюгу предпочла… сука, а меня в упор…». Он вспомнил, как инструктировал майора Савельев, чтобы тот ни в коем случае не говорил родителям про самоубийство, и что в документах тоже будет указано о гибели при исполнении служебных обязанностей. «Ах ты сука… чуть не героем её слизняка представят… от пьяни-шоферюги…».
Решение созрело окончательно. Позвонить матери можно было с гарнизонного узла связи. Но телефонистки в основном жёны офицеров и уже завтра про его звонок узнают все. Фурсов решил ехать на переговорный пункт в райцентр, расположенный неподалёку. Автобус пришлось ждать долго, но он, согреваемый жаждой мщения, не ощущал ни ветра, ни начавшегося дождя. Надвигался смурной осенний вечер. Офицерам не рекомендовалось с наступлением сумерек покидать гарнизон, так как в райцентре пошаливали… Но ничто не могло остановить Фурсова – он поставил перед собой очередную цель.
На переговорном пункте тоже пришлось ждать более получаса, прежде чем объявили: