Взорванная судьба - стр. 2
– Буду рад, сеньор, снова оказаться полезным на взаимно выгодной основе!
Но на том конце провода не разделили ни его развязавшийся язык, ни поспешность в выборе перспектив.
Тот кто звонил, наоборот, ужал свой, и без того скудный, лексикон до минимума:
– До встречи!
И все же долгие гудки отбоя не огорчили Кордо.
Всё же, теперь они зазвучали для высокого статного офицера, обряженного в свою легкую тропическую форму, самой что ни есть сладкой музыкой.
И с каждым протяжным гудком отбоя, с каким-то немецким акцентом, доносившимся из трубки, в душе инспектора вспыхивает, усиливаясь, все более уверенный огонек надежды на то, что наконец-то сбудется все задуманное.
– Хелло, приятель, ты случаем не того…
Комиссар департамента полиции Эскобар Бенитес треплет за плечо задумавшегося подчиненного.
– Простите, виноват, – машинально ответил полицейский, вскакивая со своего кресла и вытягиваясь перед начальством в струнку, как поступают рядовые служаки.
Чем не мог не удивить комиссара.
И лишь заметив немой вопрос в глазах сеньора Эскобара, инспектор окончательно пришел в себя от пережитой эйфории и поприветствовал начальство, как и положено в их приятельском кругу.
– Добрый день! – очнувшись от мечтаний, Кордо протянул коллеге ладонь для традиционного рукопожатия.
Теперь, понимая, что находится уже на глазах комиссара, потому исключительно бережно и аккуратно кладет пищащую звуками отбоя трубку на сошку телефонного аппарата.
– Что такое особенное с тобой, друг, случилось? – попытался властный визитёр допытаться, чтобы узнать, какая такая муха укусила его подчинённого.
– Ничего особенного!
Отозвавшись дежурной фразой, инспектор Кордо сообразил, что для сохранения полной конфиденциальности, ему лучше всего следует соблюдать подчёркнутую субординацию в разговоре со старшим по должности и званию.
– Сеньор комиссар, прошу прощения, просто усталость, навалилась, – произнес сеньор Кордо первое, что ему попало в голову из возможных, в сложившейся ситуации, оправданий. – Поднакопилось проблем ее за последнее время.
Он виновато улыбнулся:
– Прямо сплю на рабочем месте.
Оправдания возымели действия.
– Ну, тогда возьми себе отпуск, – добродушно посочувствовал шеф и от слов перешел к делу. – Хватит двух недель?
Доброта комиссара сначала насторожила, а потом несказанно обрадовала, не привыкшего к этому, подчиненного.
– Вполне, – широко улыбнулся инспектор. – Сам об этом, дон Эскобар, у вас хотел просить.
Инспектор замялся, словно, раздумывая о том, до какой степени может распространяться внеслужебное откровение. Потом отбросил все, какие могли быть, предрассудки и рубанул «правду-матку» прямо наотмашь. Как на плантации делают острым мачете рубщики сахарного тростника.