Взмах чёрного крыла. Часть 1. Своевольная наложница - стр. 4
Мысль о брате меня не отпускала до самого конца смены, и только когда рабочий день был закончен, я смогла, наконец, взять в руки свой телефон. На экране вместо привычных часов, показывающих девять вечера, было оповещение о пропущенных звонках и все от мамы. Я всполошилась. Такого никогда раньше не было. Набрала номер и стала ждать, кивая под звук гудков в динамике прощающимся со мной девчонкам. Только Миранда переодевалась рядом, никуда не спеша. Мы с работы привыкли уходить вместе.
– Тина! – вскрикнула мама, отвечая на мой вызов. – Мин пропал! Его нигде нет! Ушёл в магазин и не вернулся! Я оббегала улицу, я звонила в полицию! Тина, его нигде нет! Он пропал!
Я в ступоре стояла несколько секунд, вспоминая брата за окном кафе, как он мне печально улыбался.
Нет, нет, я не хотела думать о плохом, но и говорить маме, что увидела его здесь, в Уиллмаре, тоже не стоило.
– Я приеду, – шепнула первое, что пришло на ум. – Завтра буду.
Миранда, услышав мои слова, настороженно замерла, не смея встревать, но уже переживая за меня.
– Нет, Тина. Вдруг он поехал к тебе? – истерично крикнула мама.
– Да, возможно, – догадка, что мне не показалось, подтвердилась. Если Мин здесь, то почему убежал? Почему не зашёл в кафе?
– Мам, я подам заявление в полицию, вдруг его кто увидит. Ты не переживай, может, он вернётся, – я пыталась её успокоить, а у самой сердце заходилось в груди. Ладони, сжимающие телефон, вспотели от переживания. Он не вернётся, это и так было понятно. Так как он и не уходил никуда, он не мог сбежать из дома. У него не было повода для этого, значит, его украли.
Три дня я с моими друзьями разыскивала брата в Уиллмаре. Мы развешивали плакаты с просьбой в поиске пропавшего ребёнка. Я ежедневно слушала плач мамы, которая звонила мне каждый вечер. Полиция оказывала помощь, с ней беседовала психолог, помогая не падать духом и надеяться на лучшее. Маму не оставляли одну, и соседи поддерживали её.
Я хотела приехать. Но мама запретила, она потребовала, чтобы я закончила колледж, потому что это важно для моего будущего. Но через неделю, на Рождество, я всё-таки вырвалась домой. Мина так и не нашли. Никто не видел его. Камеры видеонаблюдения зафиксировали, что он покинул магазин, а дальше провал. Полиция только бессильно разводила руками.
Спайсер
Я, наконец, стояла у порога родного дома. Наша старая двухэтажка на окраине города нисколько не изменилась за полтора года. Мама всегда любила этот уютный дом из красного кирпича и была рада, что отец сумел купить квартиру на первом этаже с отдельным выходом на улицу. Я открыла дверь и перешагнула родной порог, ко мне навстречу вышла мама, постаревшая разом на несколько лет. Она осунулась, побледнела. В её голубых глазах поселилась боль и тоска, а в тёмных волосах пробилась седина. Я обняла её, и мы разрыдались. Всю неделю вдали от дома я надеялась, что Мин найдётся. Но полиция сказала, что надежды на то, что он ещё жив, нет. Я не верила им, как и мама. Мин жив, мы это чувствовали.