Взломать шамана - стр. 17

Разобранный на части лэптоп, полетел в мусорный контейнер рядом с домом.

После беспокойного ночного сна, в котором Ивану поочередно являлись то полный укоризны сосед сверху, то одетая в школьную форму полицейская Гуляра, утро Черешнин провел в классическом размышлении: что делать дальше? Видимо, все-таки звонить матери. Деньги, полученные от Васьки, ушли ему же «на переезд». Работы не было, а была бы, все равно жить до ее оплаты на что-то было надо.

«Хорошо, хоть телефон оплатил», – подумалось Ивану, и телефон тут же откликнулся на эту мысль звонком.

Номер был незнакомый.

– Ваня, доброе утро! Это Гуляра.

– Кто? – в горле опять стало сухо.

– Полицейская. Помнишь? Одноклассница? Ты вчера так быстро сбежал. Я, оказывается, не все бумаги тебе дала подписать. Меня Евгений Алексеевич жуть как отругал.

Гуляра беззаботно рассмеялась. Что до Ивана, то его сейчас не рассмешили бы лучшие номера «Комеди клаба».

– Придется к нам в прокуратуру заехать. Ты не против?

Не против? Идти туда, где обитает страшный следователь Шестаков, наматывающий кишки на локти, не хотелось совершенно.

Но разве у него есть выбор?

К тому же вдруг уже что-то стало известно про настоящего убийцу?

– Конечно! Сегодня же зайду, – ответил Гуляре Маматовой окончательно проснувшийся Иван Черешнин. – Диктуй адрес.

Иван добрался до центральной московской прокуратуры, расположенной на Крестьянской заставе под первым номером, быстро, по прямой транспортной ветке. Робея, он подошел к огромному государственному зданию и созвонился с Гулярой. Она объяснила, куда направиться дальше.

Встретила его уже внутри, в коридоре возле кабинета.

– Ваня, спасибо большое, что пришел! Надо подождать. У Евгения Алексеевича важный допрос.

И юркнула обратно.

Иван усадил себя на один из коридорных стульев. Из-за дверей, где скрылась Гуляра, доносились неразборчивые голоса. В одном из которых Иван, тем не менее, сразу распознал следователя Шестакова. Судя по интенсивности рычания, Евгений Алексеевич был на взводе. «Гнида», «тварь», «падла» и другие юридические термины то и дело пробивались через ненадежную дерматиновую звукоизоляцию.

От того, как допрашивает Шестаков, Ивану стало жутко даже тут, в коридоре. Что уж говорить о том, на кого следователь орал непосредственно. Подписанное по всем пунктам признание было явно делом скорого времени. Впрочем, допрашиваемый все же пробовал сопротивляться: сквозь мощно ревущий водопад шестаковских угроз едва заметно пробивалась тоненькая струйка чьих-то оправданий. С монотонными плакучими интонациями, какие бывают у пристающих возле метро побирушек. В голосе был еще что-то странное, но, что именно, сходу Ивану понять не удалось.