Взлеты и падения государств. Силы перемен в посткризисном мире - стр. 49

Замечания Буша помогли мне сформулировать закономерность, проявления которой я наблюдал неоднократно. Даже самый многообещающий реформатор с течением времени сходит с дистанции, становясь слишком самоуверенным, что имеет серьезные последствия для его страны. Этот процесс старения в конце концов одолел некоторых из самых стойких творцов азиатских экономических чудес. На протяжении 1970-х и 1980-х Сухарто обеспечивал Индонезии быстрый рост, пока его прогрессирующая склонность покровительствовать родственникам и друзьям не привела к волнениям 1998 года, включая массовые пожары в Джакарте, положившие конец его правлению. Махатхир Мохамад двадцать лет руководил Малайзией в условиях аналогичного экономического чуда, но в 2003 году был свергнут в результате переворота в его собственной партии. В то самое время, когда мы разговаривали с Бушем, аналогичный процесс угасания проходил в Турции, где премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган двигался по пути от прагматичных реформ к популистскому национализму. Сограждане критиковали его как “нового Путина”.

Хотя случай Путина представляется экстремальным, само его превращение из реформатора в демагога происходило, по моему мнению, в соответствии с естественным круговоротом политической жизни, когда кризис толкает страну на путь реформ, реформы ведут к росту и процветанию, а процветание порождает самонадеянность и самодовольство, которые ведут к новому кризису. Во время первого президентского срока Путин прислушивался к советам ориентированных на реформы советников, таких как министр экономики Герман Греф и министр финансов Алексей Кудрин, и провел налоговую реформу, одновременно прилагая усилия по сбережению нефтяных доходов и инвестированию в новую промышленность.

Хорошие времена были очень хороши – в 2000–2010 годы российская экономика почти удвоилась, – но породили в россиянах самодовольство, а самонадеянность их лидера расцвела пышным цветом. Опьяненный своим выросшим до небес рейтингом, Путин перестал проводить реформы и сосредоточился на укреплении собственной власти. В 2011-м он отпустил Кудрина в отставку, и в том же году российская экономика резко замедлилась. Сказать, что эти два события связаны причинно-следственной связью, было бы упрощением, но отказ от реформ – одна из причин серьезного и продолжительного замедления российской экономики.

Важнейший вопрос о влиянии политики на перспективы любой экономики сводится к следующему: готова ли страна поддержать реформатора? Для ответа на него нужно прежде всего понять, на каком этапе жизненного круговорота находится страна. Вероятность изменений к лучшему выше всего тогда, когда страна восстанавливается после кризиса. Если страна приперта к стенке, народ и политическая элита с большей вероятностью примут жесткие экономические реформы. В противоположной фазе круговорота страна с большей вероятностью изменится к худшему: во времена процветания, когда народные массы погрязли в самодовольстве и наслаждаются удачей, они неспособны понять, что в условиях глобальной конкуренции реформы необходимо проводить постоянно.