Взлетная полоса - стр. 49
– Вы считаете, что здесь холоднее, чем в вашем болоте? – усмехнулась Юля.
– Но босиком-то, босиком-то зачем?
– Люблю, – просто ответила Юля. – Ну так где вода?
– Вот… – указал Кольцов на бочку.
Юля сняла халат и осталась в комбинации.
– Поливайте, – сказала она и взяла мыло.
У Кольцова на щеках выступил румянец. Он давно уже понял, что Юля очень проста в обращении, но такой бесцеремонности не ожидал. А больше всего не ожидал так близко увидеть перед собой ее полуголое тело. Кровь ударила ему в голову. Он не мог понять, что все это означает: обычная непринужденность или откровенное желание подразнить его… А Юля как ни в чем не бывало поставила на скамейку ногу, густо намылила ее и снова обернулась к нему:
– Что же вы? Воды жалко?
Он поспешно вылил ей на ногу ковш.
– Какое блаженство! – сказала она и начала намыливать другую ногу.
Кольцову казалось, что он чувствует исходящее от нее тепло. Кожа у Юли была блестящая, словно мраморная. Ногти на ногах покрыты темным лаком. Смыв пену, Юля ловко вытерла ноги полотенцем. Потом распустила волосы, несколько раз пропустила их сквозь пальцы рук и с облегчением вздохнула:
– Кажется, можно и не мыть. Вымазать не успела. – Кольцов смотрел на нее как завороженный. А Юля не торопясь вымыла плечи, руки и спросила: – Сколько времени?
Кольцов взглянул на часы.
– Три, – ответил он и вдруг не сдержался, сказал то, о чем думал все время, пока был с ней в саду: – Вы необыкновенная женщина! Вы очаровательная женщина! Вы само очарование!..
– А вы знаете, – сказала она, – я, пожалуй, хочу есть. Хорошо бы после такого купания выпить чаю и съесть бутерброд с ветчиной.
– Я мигом организую! – обрадовался Кольцов тому, что ему не придется так быстро от нее уходить, хотя совершенно не представлял, где и что он найдет в такой поздний час.
– У меня все есть, – выручила Юля. – Идите в дом и приготовьте, пожалуйста.
Кольцов проворно взбежал по ступенькам крыльца, зашел в комнату. На столе в прозрачной хлорвиниловой сумочке лежали продукты. Кольцов достал ветчину, колбасу, масло, две московские булки, сыр, нашел коробочку с дорожными пакетиками чая, кипятильник, изящную серебряную ложечку, стакан с подстаканником, соль, сахар и даже тюбик с горчицей. Он выложил все на стол и подумал, что Юля неплохо умеет собираться в дорогу. Он налил в стакан воды, включил кипятильник, нарезал булки, намазал их маслом, положил на масло ветчину, и хотя сам в этот момент испытывал необычайный, просто волчий аппетит, все его мысли были заняты только Юлей. Она стояла у него перед глазами – стройная, нежная, притягательная. У него руки начинали дрожать, когда он думал о том, как сейчас войдет в дом, сядет за стол напротив него – и он снова увидит ее малахитовые глаза, распущенные волосы. Юля вошла, мельком взглянула на его приготовления, улыбнулась и остановила на Кольцове долгий, пристальный взгляд. Он смутился под этим взглядом, спросил: