Взлет и падение ДОДО - стр. 49
– Достигнута полная критикальность, – объявил Ода.
Поскольку я стояла рядом с Ребеккой, то под влиянием порыва повернулась к ней и подняла растопыренную пятерню. Она вздрогнула от резкого движения и устремила на меня взгляд голубых глаз. Точно смотришь на два светодиода.
– Пять? – спросила я слабым голосом, думая, что она не узнала жеста.
Ребекка отвернулась, словно желая забыть весь этот неприятный инцидент.
Тем временем ее муж говорил:
– Матрица калибровки внутренних сенсоров рассчитана и передана встроенной программе. Владимиры, готовы к запуску перенормирочного контура обратной связи?
– Готовы! – крикнул Владимир из серверной.
– Запускаю, – сказал Ода и потянулся к одному из немногих механических переключателей на пульте. Это был армейский рубильник, приобретенный (Тристан похвастался) через eBay у коллекционера электрооборудования времен «холодной войны». Чтобы получить доступ к рубильнику, надо было откинуть защитную крышечку, что добавляло торжественности происходящему.
У меня чуть инфаркт не случился, когда Ода включил рубильник и завыла сирена – установленная точно над моей головой. Я зажала уши руками и отвернулась; Ребекка сделала то же самое в зеркальном отражении. Одновременно все освещение в комнате потемнело, замигало и погасло, отчего включились красные аварийные огни, работающие от аккумулятора. Я споткнулась о брошенный огнетушитель, пролетела пару шагов и затормозила о вешалку на колесиках сбоку от пульта управления. На ней зачем-то висели несколько зимних комбинезонов разных размеров и цветов. Они смягчили мое падение, когда вешалка рухнула, а я – на нее. Грохота никто не услышал из-за сирены.
Тристан всегда бывал либо идеальным джентльменом, либо вовсе не джентльменом. Сейчас его так захватило происходящее вокруг ОДЕКа, что он не заметил моего падения. Может, и к лучшему. Я кое-как встала и сунула руку в карман, где обычно ношу беруши. Перед этим я их надевала, когда работала электропилой, и сейчас они оказались как нельзя кстати.
Тристан жестом попросил Оду выключить установку. Зажглись лампы – постепенно, потому что кому-то из Владимиров пришлось бежать к щитку и одну за другой включать выбитые пробки. Общее волнение ощутимо рассеялось. Столько драмы, столько световых и звуковых эффектов – и что?
– Есть что-нибудь? – спросил Тристан.
– Все регистрирующие устройства в камере полностью отрубились, насколько я могу сказать, – ответил Ода. Новость вроде бы плохая, однако в голосе его звучало упоение.
– То есть мы даже не знаем, произошло ли что-нибудь внутри.