Взламывая психологию - стр. 5

Немецкий философ Г. В. Лейбниц.

Иной подход к психофизической проблеме предложен в отечественной психологии (теория Л. С. Выготского, общепсихологическая теория деятельности), восходящей к философским школам Аристотеля, Б. Спинозы, Г. В. Ф. Гегеля и К. Маркса. Оппозиция психического и физического диалектически «снимается» как противоположность формы и содержания, конкретизируемая в психологии в виде противопоставления образа и процесса.

Знаменитый немецкий философ Иммануил Кант (1724–1804) считал, что психология никогда не станет настоящей наукой, поскольку она описывает лишь субъективный опыт и не имеет строгой логической и математической основы. Действительно, в эпоху Канта психология как наука еще не существовала. Лишь к концу XIX века она стала оформляться как самостоятельная отрасль научного знания, способная выявлять и описывать не только субъективный мир человека, но и объективные закономерности его формирования и функционирования.

Немецкий философ Иммануил Кант считал, что психология не станет настоящей наукой, потому что ей не хватает логической и математической основы, однако именно его идеи лежат в основе современных теорий сознания и идентичности.

Парадоксально, что рождению психологии как науки во многом способствовала как раз философия Канта. Голос кенигсбергского философа слышится в современных разработках в области психологии восприятия, воображения, мышления и памяти. Идея синтетического единства апперцепции, сформулированная Кантом, лежит в основе современных теорий сознания и идентичности. В чем состоит эта идея?

Интеграция опыта – необходимое условие нашей психической деятельности. Мы не только остаемся самими собой в течение жизни, но «приплюсовываем» себя к себе в самых простейших психических актах. Даже представление или восприятие обычной точки или треугольника требует синтетической деятельности сознания. Этот синтез осуществляется во времени. Поэтому Кант называл время формой внутреннего чувства.

Попробуйте досчитать от одного до десяти. Почему, произнеся «пять», вы потом произнесли «шесть»? Называя какой-то элемент из представляемого числового ряда, мы должны помнить, какой элемент мы назвали только что. Если бы, произнеся «пять», мы тут же забыли, какой элемент назвали, мы не смогли бы произнести и «шесть». Однако нам необходимо держать в голове не только предыдущий элемент из представляемого ряда, но еще и правило перехода от одного элемента к другому! Вдруг нам нужно называть только нечетные числа? Или считать через три? Но и это еще не все. И представляемые элементы, и правило их связи друг с другом мы должны соотносить с собственным Я. Тот, кто произнес «пять», должен произнести и «шесть». Вам кажется странным и избыточным это требование? Разнообразные случаи нарушений идентичности демонстрируют, что человек отнюдь не всегда способен интегрировать собственный опыт, связать воедино свои переживания, оставаться самим собой в разные моменты времени или в разных ситуациях.