Взгляд со второго этажа - стр. 18

– Бросаешь меня, значит и его! – я хоть и не желала удерживать Семена, но чувство брошенной женщины не покидало меня. Может, если бы у меня кто-то был, я бы не ощущала этого состояния… Впрочем, никого у меня быть не могло, семья – это свято!

– Ну и думай, что хочешь! – Семен пошел к выходу. – Дом оставляю тебе!

– Какой благородный! – воскликнула я с издевкой. – А ты иначе думал?

– Спокойной ночи! – Семен исчез за дверью моей комнаты, не ответив на реплику.

Я сидела в кресле, смотрела мимо телика и думала.

Вот и кончилась моя семья. Нет, не так. Семья – это я и Ванечка, Семен не в счет. Он – добытчик, охотник, кормилец, им и останется. Он – отец, сперматозоид, кто его знает, что он чувствует к сыну? Чувствовал ли он его запах в детстве? Запах чистоты и нежности, полного доверия к маме, запах, наполненный настоящей любовью. Мне трудно это объяснить. Ванечка вырос из меня, моего тела, частичка меня! Мой сын! Семен для меня кончился, как муж, близкий человек. Остался просто отец моего сына…

Это случилось спустя несколько дней. С утра поработала в саду, закончила стряпню, покормила котов и пошла к себе. Завалилась в кресло и закрыла глаза.

В дверь постучал Николай.

– Ольга Борисовна! К Вам пришли, – позвал он из-за дверей. – Кто?

– Двое мужчин, Вас спрашивают, машина их за воротами, – Николай сделал паузу и закончил:

– Они из полиции.

– А что говорят?

– Ничего. Вас спрашивают.

Я поднялась с кресла и вышла из комнаты. Мы с Николаем вместе спустились в холл.

Там стояли двое мужчин, оба в белых рубашках с закатанными рукавами, без галстуков, один в джинсах, другой в светлых брюках.

– Здравствуйте, господа! Чем могу служить? – спросила я.

– Здравствуйте! – поздоровались они. – Вы Ольга Борисовна?

– Да, я.

– Мы из полиции, – мужчина в джинсах показал удостоверение. – Майор Костырин, лейтенант Васильев. Семен Арсеньевич – Ваш муж?

Сердце мое сильно-сильно забилось, ладошки вспотели.

– Да, что случилось?

Костырин откашлялся, взглянул на часы. – Семен Арсеньевич три часа назад погиб.

Холод прошел от затылка до пяток, сменившись обдавшим кипятком, голова закружилась и перестала что-либо соображать, в глазах потемнело, вспотели ступни.

Я не упала в обморок, но была близка к тому, только отошла от мужчин и прислонилась к стене.

– Вам плохо? Принесите воды! – бросил Костырин Николаю, но тот, проницательный, уже подходил ко мне со стаканом воды.

– Выпейте, Ольга Борисовна, – подал он мне стакан. Я выпила половину и, на удивление, мне стало легче.

– Спасибо, Николай! Мне уже лучше. Пойдет!