Взгляд из тьмы - стр. 16
Но и того, что различали в полумраке глаза, оказалось для мозга более, чем достаточно. Человеческая фигура, состоящая из самой темноты, сгорбившись, замерла в дальнем углу подвала. Спина временами дергалась и тряслась, как будто существо ело, или глотало. Это нечто, находящееся в нескольких шагах от меня, казалось полной противоположностью всему живому.
Отвращение, испуг, и даже боль острыми тисками поразили мое сознание. Казалось, еще чуть-чуть, я не выдержу и начну биться в истерике. А темная фигура – она, или оно… как будто почувствовав мое состояние, замерла неподвижно. Оно по-прежнему стояло спиной, но я был уверен – за нами наблюдают.
– Беги! Мы ошиблись! – тихо прошептал Максим, и потянул меня за рукав рубашки. – Опусти глаза, слышишь? Не смотри на нее! – требовал он, но я был не в силах отвести взгляда.
Оттолкнув мальчишку, я медленно двинулся вперед, пока не остановился вплотную к фигуре. Моя рука, независимо от желания, потянулась к сгорбленному сгустку теней. Я был уверен, что ладонь пройдет сквозь темную пустоту и приключение закончится легким испугом, но уже через мгновение сознание затянуло в черную дыру.
Спустя секунду, хотя время потеряло значение, я стремительно мчался по темному тоннелю, заполненному отголосками незнакомых людей. Слышался шепот и обрывки разговоров, но языка говоривших я не понимал. Мой рассудок, подобно толщам воды, врезался в обрывки чужих воспоминаний, увязал в них, вырывался, и снова увязал. Чужие мысли и чужие эмоции, боль и страдания незнакомых людей пронзали душу, оставляя старые, загрубевшие раны.
Вместе с сознанием, боль испытывало и физическое тело. Шея почувствовала жесткую петлю, легкие задергались и загорелись в агонии, а через миг к венам прикоснулась холодная сталь. Меня снова вешали, в меня стреляли, цепляли крюками и бросали на разделочный стол.
Холод и жар слились воедино, подобные муки человек вынести не мог. В мозгу забилось одно желание – просто в одночасье перестать существовать. Всеми силами я стремился к небытию, пока не почувствовал на плечах чьи-то руки, и не услышал собственный крик.
– Все нормально, дышите! Все нормально, дышите! – словно мантру, повторял Максим.
Я больше чувствовал, нежели видел, как на шею опустилась тяжелая цепь. По спине разлилась волна блаженства, снова возникло желание жить. В висках пульсировало, в горле саднило, но мои легкие продолжали дышать. Вдох-выдох, вдох-выдох. Сухой воздух обжигал пересохшее горло, но до чего же приятно было вдыхать.
Топот ног по деревянным ступеням заставил меня приоткрыть глаза. Взволнованный и раскрасневшийся – таким я профессора еще не видел – Семенихин, а следом за ним трое ребят, быстро направлялись в мою сторону. А я ухватил Максима за руку, и что-то пытался ему объяснить.