Взгляд из тени - стр. 12

Ему навстречу выскочил Филипп.

– Вы пришли! – возбуждённо завопил ангелочек. – А мы ждём! Дядя обещал, что вы расскажете про эти узоры!

Ребёнок возбуждённо тыкал в огненную надпись на стене. Левиафану потребовалась ещё пара секунд, чтобы сообразить – его заклинания хватило, чтобы ангел забыл енохианский, но не настолько, чтобы лишить его истинного зрения.

За спиной мальчика показался виновато разводящий руками Оле. У Левиафана отлегло от сердца – живой… Но что за чертовщина тогда творится?

– А пока не расскажете, запретил гулять, – обиженно прибавил Филипп. Спохватившись, Левиафан наклонился к ребёнку и улыбнулся:

– Конечно, голубчик, расскажу. Сейчас…

Он легонько ткнул в курносый детский нос, и мальчик плавно осел на пол, закрывая глаза. Оле едва успел поймать его, не дав удариться головой о кафель.

– Когда проснётся, решит, что это был сон, – Левиафан закашлялся и опёрся рукой о стену. Каждое заклинание, направленное на ангелочка, он творил своей силой, чтобы не засветиться в Аду. Оле с тревогой придержал демона за плечо:

– Ты в порядке?

– Как всегда, – прохрипел Левиафан, вытирая рот полотенцем и пытаясь избавиться от навязчивого ощущения, что однажды просто выплюнет лёгкое и не сможет его нарастить.

– А что случилось в Аду?

Левиафан махнул рукой, стирая сообщение со стены, и потянулся к телефонной трубке:

– Вот сейчас и узнаем. Отнеси пока ребёнка наверх.

Когда Оле со спящим Филиппом на руках покинул комнату, Левиафан торопливо набрал знакомый номер и поднёс трубку к уху:

– Маммон? Да, да, сообщение. Это ангелы? Да брось, я же всё равно узнаю. Что-что? Люди?!

Он достал из кармана ручку, торопливо царапая что-то на столешнице:

– Штутгарт? Это в Германии, да? Да нет, далеко. Конечно-конечно, без нарушений, я не самоубийца. Ага.

Левиафан сбросил вызов. Задумчиво посмотрел на криво выведенные на дереве координаты.

– Что ж, прогуляемся, – пробормотал демон.

Он встал посреди кухни, раскинул руки и спустя мгновение мягко провалился в пол.

Будем честны – Левиафан знал своих коллег плохо. Он не питал к ним ни тёплых чувств, ни даже рабочей солидарности, и, разумеется, ему платили тем же. Будь он параноиком, даже заподозрил бы, что сообщение на стене было какой-нибудь пакостью, шуткой или ловушкой. Вот только Маммон, руководитель искусителей, был действительно напуган, а после стольких лет жизни на свете – или во тьме – трудно испугаться чего-то по-настоящему.

Люди. Охотники на демонов, как сказал Маммон. Это удивляло едва ли не больше всего – Левиафан никогда не считал их хоть сколько-нибудь серьёзной угрозой. Представители данной профессии казались грозными и крутыми лишь в кино, а в жизни все, желающие повторить выдуманную славу, на поверку оказывались просто-напросто ничтожествами, с которыми было так весело играть, прежде чем прикончить по-настоящему. И тут – бойня… По словам Маммона, они еще даже не успели подсчитать погибших, и Левиафан терялся в догадках. Если охотники на демонов умудрились объединиться в сколько-нибудь функционирующий отряд или, чем доброго, набрали армию, о таком лучше узнать из первых рук. В смысле – из своих.