Вздорная принцесса. Часть1 - стр. 21
А в последнее время ещё и про женитьбу стал заикаться. Как вот сейчас:
– Ваше Императорское Высочайшество, – низко-низко в пол склонился перед Маркусом Диурий, когда они остались в тронном зале одни, не считая верных воинов охраны. Немых, как полагается.
Маркус поморщился и от обращения, и от позы советника. Осторожный дипломат сейчас сообщит что-то неприятное, вон как заранее готовится.
– Какие гениальные мысли опять пришли в твою светлейшую голову? – насмешливо-нетерпеливо сказал Маркус, давая понять, что не будет сердиться, если они побыстрее решат вопрос.
Они с Диурием давно знали друг друга, и тот понимал все оттенки интонации и выражения лица своего повелителя. Разогнул спину и прямо посмотрел ему в глаза взглядом с хитринкой.
– Мой повелитель, я хотел бы обратить ваше высочайшее внимание на то, что Эритана – столица Эритопии – могла бы стать столицей вашей империи. Временной столицей, – поправился он, уловив предостерегающий взгляд Маркуса. – Она удобно расположена на пресечении главных трактов, в хорошем климате. Как мы видели, хорошо укреплена, стоит только восстановить крепостные стены… Здесь много библиотек, школ искусств и высших учебных заведений – что говорит о высокой культуре и достатке…
– Довольно, Диурий, – прервал Маркус.
– Хорошо, – согласно склонил голову старик. – Я знаю, что забегаю вперёд, и вы нацелены идти намного дальше… Но потом вы бы выбрали новую столицу, а пока…
– Я тебя услышал, – кивнул Маркус. – Подними этот вопрос, когда мы завоюем Бонвианию. Говорят, по уровню роскоши, королевскому дворцу нет равных в мире. А храмы знаний и искусств отделаны драгоценными камнями и золотом. Вот где находятся самые лучшие умы мира – там, где громче звон монет.
– Или самые продажные, – пробормотал себе под нос Диурий. И уже громче: – Талант никогда не был равен весу золотых слитков на чаше весов его оценки.
– Тогда мне стоит снизить твоё содержание? Ведь я высоко оцениваю твои таланты, – поддел его Маркус.
– Не стоит, – улыбнулся Диурий. – Я не сижу в храме, отделанном золотом и драгоценными камнями. Вместо того, чтобы писать умные трактаты, передавать знания ученикам, угощаться на пиру с вином в обед и возлежать с жаркой наложницей на шёлковых простынях, я терплю все лишения и неудобства в походах, ем камни, что называют хлебом, и пью грязную воду из источников, в которые испражняются собаки – всё ради того, чтобы присутствовать при славных победах своего повелителя и запечатлеть в душе эти радостные моменты.
Если бы мог, Маркус расхохотался бы так, что раскаты смеха эхом раздавались по тронному залу ещё несколько минут. Но он не умел смеяться. Максимум того, что он мог – это усмехнуться, что и сделал сейчас.