Вызываем огонь на себя (сборник) - стр. 3

Она провела его задами в какой-то двор. Никто их не заметил.

– Постучись в эту дверь, – шепнула она, – и спроси братьев Мереевых. Любого брата – Ивана или Василия. Они тебе помогут.

Женщина ушла. Чернокнижный так и не узнал, кто была его спасительница. Тяжело поднявшись на скрипучее крылечко, летчик тихонько постучал в низкую дверь.

…Утром семнадцатилетний Ваня Мареев увез пилота Дмитрия Чернокнижного из полицейской деревни в Клетнянский лес, в партизанский отряд.

Целую неделю метался летчик в жару на жестких нарах партизанской санчасти.

Партизанский командир Константин Рощин зашел в землянку навестить летчика.

– Как только поправишься, – обещал он Чернокнижному, – постараемся отправить тебя на Большую землю. Правда, со связью у нас плоховато.

– Больше никто не спасся? – слабым голосом спросил Чернокнижный.

– Ребята узнали, – ответил Рощин, опускаясь на край нар, – что еще один самолет упал в Новом Колышкине. Семья Бугаевых похоронила останки летчиков. Да третий самолет в воздухе взорвался. Неудачный налет. Тяжелые потери… Эх, соколы, соколы! Бочки разбомбили!..

– Что «соколы»! – вскипел летчик. – Легко говорить! У этого аэродрома мощное зенитное прикрытие, а мы летели вслепую, об организации противовоздушной обороны на аэродроме ничего не знали – как ее подавишь? Немцы уж не один наш самолет-разведчик сбили. С воздуха к аэродрому не подберешься. Самолетов еще у нас маловато… Да разве вам, партизанам, понять, что за орешек Сещинский аэродром!..

– Ты, я вижу, парень-кипяток, – усмехнулся Рощин. – Сещинский аэродром я хорошо знаю: аэродром первого класса, имел большую взлетную бетонную полосу, входил в Белорусский военный округ. Правильно?

– Откуда вам, партизану, все это известно? – удивился Чернокнижный.

– Я ведь, лейтенант, не всю жизнь партизаном был, – ответил Рощин с улыбкой. – Был не так давно и флаг-штурманом ВВС двадцать восьмой армии. По званию – майор. Кстати, у нас почти все в отряде старшие и средние командиры. Так и называемся – Командирский партизанский отряд.

Помолчав, Рощин поднял со стола алюминиевую ложку.

– Погляди-ка! – сказал он Чернокнижному. – Знаешь, из чего сделана эта ложка? Из дюраля сбитых над Сещей наших самолетов! Ты летчик, ты поймешь меня – я не могу есть такой ложкой.

– На ней кровь наших товарищей, – прошептал Чернокнижный.

Рощин встал, прошелся по скрипучим половицам.

– Нельзя подобраться к аэродрому с воздуха, подберемся с земли. Наша разведка всюду имеет своих людей – вот таких людей, как Бугаевы. Правда, Сеща и вся территория вокруг нее в радиусе пяти – семи километров находятся на особом режиме – полиция безопасности и СД точно крепостной стеной окружили авиабазу, блокировали все подступы к Сеще. Они хотят создать «мертвую зону» вокруг авиабазы.