Выживший: Зима близко. Том 2 - стр. 6

Кажется, сегодня мне предстояло очень много говорить. Давно пора, но я еще не привык так же активно работать языком, как до того я работал руками.

– Поэтому, – после короткой передышки продолжил я, – мне кажется, что ты и сам бы не против сбежать от войны.

– От войны не сбежишь, – без угрозы, а скорее с предупреждением умудренного опытом человека, проговорил Маринек. – Потому что сбежать нельзя. Чем дальше люди прячутся, тем сильнее их хотят найти. То же самое и с войной. Ты либо сам вернешься, потому что в противном случае тебя ждет наказание. Либо тебя убивают. Конец один.

– Конец у всех один, – ответил Аврон, порадовав меня философским подходом к жизни.

Я же заметил, что за прошедшие месяцы, напрактиковавшись в общении с разными людьми, я быстро находил подход и разговаривал в целом куда лучше, чем в первые дни знакомства с Отшельником.

– Так ты тоже предпочитаешь сейчас взять передышку, а не воевать, – сказал я.

– Устал. Солдату приходится терпеть многое. Конному – чуть меньше. Да и пора мне уже остепеняться. Я ведь тоже свои вопросы задаю, Бавлер. И ответы на них получаю. Я вижу, что ты не с Пакшеном. Вижу, что ты сам по себе. Но, боюсь, сильные мира сего легко тебя продавят.

– Почему же?

– Потому что у тебя есть Рассвет. И я насчитал там около двухсот жителей. Наши города с окрестными территориями – это от восьми до тридцати тысяч. Даже если твою деревню вооружить поголовно – не выстоишь. Даже если Пакшен сейчас плюнет на наше наступление и отправится завоевывать тебя.

– Знаю, – ответил я. – Но Пакшен не может плюнуть на ваше наступление, поэтому я сейчас в полной безопасности. К тому же Нируда есть.

– До января, – хмыкнул всадник. – Пока не встанет крепкий лед. Но два месяца всего. А потом – безопасность еще на десять.

– Рано еще думать об этом. Скажи, Маринек, – вполне серьезно ответил я. – Как тебе у нас вообще? Несколько дней ты провел, поделись впечатлениями. А потом сам себе и ответишь на вопрос о нашей безопасности.

– Я… – осекся всадник.

– Правду. Не думая. Голову никто не отрубит, – пообещал я.

– Не думаю, что чего-то неприятное скажу, – оживился Маринек. – Я думал, что без денег я пропаду. Но нет. Меня накормили. Мне дали место. Дали занятие, чтобы я не плевал в небо. Быть может, кто-то и не хочет работать, а хочет просто лежать на траве весь день, но меня не так воспитывали. Труд делает человека лучше.

– А война – это труд тоже? – спросил Аврон.

– Да… – растерянно ответил всадник. – В некоторой степени – да.

– Давай не будем спорить, – попросил я Аврона. Тот притих, но лишь на время.