Выживший. Первый секретарь Грибоедова - стр. 6

Слушали чиновника Министерства иностранных дел, несколько опешив. Знали, о ком речь. И тут Соболевский сказал:

– Стоит ли тратить время на таких героев? Позвольте, я прочитаю стихи Ивана Ивановича Козлова. Его перевод из сборника стихов Томаса Мора «Молодой певец».

Кюхельбекер вскочил. В глазах восторг. Сам – будто факел.

– Стихи слепого, беспомощного поэта напечатаны в сборнике, посвященном Ирландии, но это же и о России! Позвольте, я прочту свои стихи, адресованные генералу Ермолову.

Мальцов глянул на Грибоедова: в глазах популярного ныне автора одобрительное внимание.

Кюхельбекер возносит Ермолова. –

Кюхельбекера дослушали.

– А мне, пощадите, неймется закончить разговор о чрезвычайных почитателях денежных знаков. – Соболевский умел быть веселым. – Расскажу я вам о враче, он был замечательный врач, а ценитель денег – выдающийся. Скряги себя обкрадывают всю свою жизнь, но более всего страшатся воров. Так вот, этот врач уставил свой дом скелетами, да не просто костяками, а с биографиями. У двери в дом стоял скелет женщины, убившей отца. Этот скелет был вешалкой. В спальне, у кровати доктора, стоял скелет солдата-убийцы. Казненного. Возле обеденного стола нашла себе место старуха-висельница. Между ребрами костяка были салфетки, ножи, вилки, ложки. Сахарница была сделана из распиленного пополам черепа детоубийцы. Курил доктор из трубки, выдолбленной из локтевой кости отравленного ребенка.

Соболевский обвел смеющимися глазами слушателей.

– Скряга превзошел все свои деяния, когда перед смертью встал с постели и погасил свечу, чтобы не было лишней траты.

Молчали.