Выжившие - стр. 15
– Да.
Перед глазами Бенжамина сеть. Пять метров в глубину, колеблющаяся масса рыбы на разной стадии разложения. Кожа и кости, глаза, уставившиеся в темноту, все застыло в вязких масках из водорослей, идут годы, наверху что-то происходит, семья срывается с места и исчезает, вокруг одна пустота, времена года сменяют друг друга, проходят десятилетия, все постоянно меняется, а на глубине пяти метров все еще висит сеть и терпеливо поджидает тех, кто подходит слишком близко.
– Надо бы ее вытащить, – говорит Нильс.
– Да, – отвечает Бенжамин.
– Завтра, перед тем как уезжать.
Пьер издает какой-то звук, приглушенный вскрик, словно он хочет возразить, но не находит слов, и в то же время, отвернувшись от братьев, он взмахивает рукой, избавляясь от последних капель.
– К чертовой матери! – кричит он, застегивая брюки. – Сделаем это прямо сейчас!
– Сейчас мы проведем церемонию, – говорит Нильс.
– Да это подождет, – говорит Пьер. – Три брата снова в лодке в открытом море. Последний путь на закате солнца. Маме бы понравилось!
– Нет, не сейчас, – говорит Нильс, но Пьер уже ушел, прыгая по большим камням у берега. – Как думаете, лодка все там же? – кричит он. Бенжамин и Нильс переглядываются. Нильс посмеивается. Они идут за братом к лодочному сараю.
Да, лодка здесь. На больших бревнах, точно так, как они ее оставили, лежит большая старая пластиковая лодка. Дно, да и сиденье на носу поросли мхом, а в воде, собирающейся на корме, сформировалась собственная экосистема из водорослей и тины, но сама лодка цела. Весла, как обычно, лежат на полу под брезентом. Братья встают по обе стороны от лодки, Пьер командует, они кричат: «Ну!» – и тянут ее изо всех сил, так что под днищем скрежещут камни, наконец лодка плюхается в черную воду, и все тут же стихает.
Бенжамин садится на весла, Пьер и Нильс – на корму, из-за этого задняя часть лодки перевешивает, нос взмывает к небесам. Все так знакомо. Бенжамин смотрит на братьев. Они надели черные костюмы и галстуки, чтобы почтить память матери. На Пьере очки от солнца, Бенжамину они кажутся слишком большими и слишком женственными. Нильс снял туфли и носки и закатал брюки, чтобы они не намокли. Они не разговаривают, слушают, как осторожно ударяются весла о воду, как падают капли, когда Бенжамин проводит веслами над водой. Быстро сгущаются сумерки, берег размывается, Бенжамин смотрит наверх и внезапно видит над собой космос, хотя небо все еще синее. Он видит дом над полянкой, дверь распахнута настежь, словно мама и папа скоро выйдут, торопясь спуститься к озеру с маленькой корзинкой, в которой выпивка и колбаса. Он видит газон, заросший дикими цветами. От прохладного ветра по озеру пробегает рябь.