Выживая – выживай! - стр. 2

Богатство – дело наживное, рассудил практичный Сергий, и посему его печаль не была особенно долгой. Напротив, весной 907 года папа Сергий ощущал себя триумфатором – Латеранская базилика, мать церквей христианских, вновь начала регулярно отправлять службы и папа решил покинуть Ватиканский дворец. Как и многие его современники, папа Сергий любил видеть во всем особые символы – в данном случае, своим переездом в Латеран, папа как бы подчеркивал завершение неспокойной и малодостойной эпохи, когда папы, правившие в Ватикане, сменяли друг друга по несколько раз в году.

Восстановление Латерана, вкупе с щедрыми милостынями плебсу, казалось, окончательно стерли из памяти римлян неблаговидный факт участия Сергия в Трупном синоде. Льстецы, коих при всяком дворе могущественного человека всегда великое множество, охотно распускали по городу слухи, что будто бы во время освящения Сергием стен Латерана в течение трех ночей не прекращалась страшная возня под стропилами заново отстроенной кровли – то слуги нечестивого в страхе покидали святые стены. Имя папы славили на всех улицах Рима и даже очевидно проявлявшиеся человеческие слабости понтифика вызывали у самых завзятых остряков достаточно добродушную реакцию.

Одной из этих слабостей папы, над которой острословы подтрунивали особо, было его чрезмерное внимание к лучшей половине человечества. Эта черта отличала Сергия на протяжении всей его выдающейся церковной карьеры. В свое время именно последствия одной неудачной любви привели его в лоно Церкви, где он обрел защиту от готовившегося расправиться с ним рогоносца-мужа. Осмотревшись в новой для себя среде, Сергий пришел к заключению, что сутана священника не только не претит заниматься любимым делом, но, напротив, у объектов его страсти вызывает, как правило, почтительное понимание. Очень скоро судьба его свела с будущим папой Стефаном Шестым, который, увидя в нем близкую по интересам и страстям душу, как мог, продвигал его по иерархической лестнице, а тот, в свою очередь, благодарно поставлял для своего важного и степенного патрона молодых, наивных и жаждущих спасения прихожанок. Впрочем, очень скоро святые отцы смекнули, что общение с прихожанками слишком рискованно и посему переключились на обитательниц монастырей, также как и они, связанных целибатом, а посему, также как и они, опасавшихся давать огласку нарушениям своего святого обета. Сергий стал постоянным визитером в женские монастыри Кампаньи и Тосканы, где во время хозяйственных ревизий, исповедей или просто душеспасительных бесед опытным глазом успешно отыскивал среди монашек сестер с неуспокоенной душой, не забывая при этом о своем покровителе. Со всей определенностью понимая степень своего греха и неотвратимое грядущее наказание за него, Сергий всякий раз, поднимаясь на очередную ступень церковной иерархии, давал себе страшный зарок воздержания на новом, более ответственном посту. Но слабая натура рано или поздно давала сбой, и даже возложение на его чело епископской митры в Чере не воспрепятствовало очередным амурным похождениям, вызывавшим оторопь пополам с завистью у его клира. Живым напоминанием о своей буйной молодости для Сергия стал его сын Анастасий, которого ему родила одна из неосторожных монашек, скончавшаяся во время родильной горячки и поэтому так и не назвавшая никому имя отца своего ребенка. Спустя несколько лет Сергий забрал мальчика к себе и, не открывая тому своего отцовства, во всем помогал и опекал его, готовя Анастасия к служению Господу.