Выживая – выживай! - стр. 10

Однако, ближе к пятнице, состояние души папы начало вновь испытывать признаки грядущего шторма. Первым делом свое место в его сознании занял понятный страх и неуверенность, а не было ли все это единичным капризом избалованной и распутной красавицы, ловко воспользовавшейся создавшимся моментом и теперь получившей повод вить из него веревки? Далее тревожной колонной вошли мысли, а что, собственно, надлежит делать дальше, как отныне поступать и вести себя по отношению к Мароции, и, главное, как дать понять, что он ….. хочет продолжения? До сей поры складывавшиеся обстоятельства сами собой привели его к нежданному и невиданному триумфу в его амурной биографии, сейчас же предстояло самому проявить инициативу, …. но как? Размышления на эту тему очень скоро сменились душевными терзаниями, ибо коварная совесть, воспользовавшись моментом, атаковала его упреками относительно его поведения, несовместимого с предназначенной ему Небом и Церковью роли.

День пятницы он встретил, проворочавшись всю ночь в своей постели, и утренние службы провел в весьма помятом виде и сумрачном настроении. Завтрак помог ему взбодриться, а уже перед самими занятиями с учениками Сергий решил, что не будет лишним, если он осушит кубок фалернского. Подходя к дверям библиотеки, где проходили уроки, он еще издали увидел ее. Мароция хорошела с каждым днем, точнее с каждой неделей, ибо в промежутках между занятиями Сергий практически не видел ее. Папа впервые за долгие дни с радостью помянул жару, установившуюся в Риме, благодаря которой на Мароции было легчайшее платье, чья снежная белизна буквально слепила глаз и невыразимо маняще смотрелась на ее загорелой фигуре. Ровесники роем кружили вокруг нее, обмениваясь шутками, причем было заметно, что каждый старался обратить на себя ее внимание. К группе молодежи присоединился было и Анастасий, однако, завидя Сергия, тут же испуганно шмыгнул в библиотеку. Мароция же каждого парня приветливо поцеловала в щеку, отчего Сергий нахмурился и, подойдя к молодым людям, дал им возможность обнаружить себя и, таким образом, прекратить излишне развязное общение.

Ученики почтительно поклонились, а Сергий, осеняя каждого подростка крестным знамением, протягивал тому руку для поцелуя. Настала очередь и Мароции, она взяла его руку своими почти невесомыми пальчиками, и папа почувствовал одновременно с прикосновением ее губ, как она своими коготками больно вонзилась ему в ладонь. Приподняв на него глаза, она одарила его улыбкой из смеси почтения и лукавства, и Сергий ничего не придумал более, как еще раз произнести над ней слова благословения.