Выживает самый дружелюбный. Почему женщины выбирают добродушных мужчин, молодежь избегает агрессии и другие парадоксы, которые помогут узнать себя лучше - стр. 8

Это был поведенческий модернизм: мы выглядели и вели себя как современные люди. Внезапно наши технологии и культура стали гораздо мощнее и искуснее, чем у других представителей человеческого рода. Но каким образом? Что с нами случилось и почему это произошло только с нами?

Тем, что позволило нам расцвести, тогда как другие виды людей вымерли, была когнитивная сверхсила: определенного рода дружелюбие, именуемое кооперативной связью. Мы – эксперты совместного труда, которые практикуют его даже с незнакомцами. Мы способны взаимодействовать с неизвестным нам человеком на благо общей цели и совместно трудиться ради ее достижения. Как и следовало ожидать, шимпанзе во многом не уступают человеку с точки зрения способности к познанию. Но в море сходных черт существует огромный пробел – им сложно понять, когда коммуникация ведет к достижению общей цели. Это означает, что приматы, несмотря на ум, почти не способны синхронизировать свое поведение, координировать различные роли, передавать друг другу инновации или хотя бы общаться за рамками элементарных потребностей. У нас эти умения развиваются до того, как мы начинаем ходить и говорить, и являются ключом к продвинутому социальному и культурному миру. Они позволяют нам включаться в сознание других людей и наследовать знания многих поколений. Они лежат в основе всех форм культуры и познания, включая сложный язык, и именно сплоченные группы этих культурных людей изобрели передовые технологии. Homo sapiens процветали там, где другие виды умных людей не были на это способны, поскольку не смогли отточить навыки сотрудничества.

Когда я начал изучать животных, я был так сосредоточен на общественной конкуренции, что мне и в голову не пришло, что коммуникация или дружелюбие могут быть важны для когнитивного развития не только животных, но и нас с вами. Я полагал, что эволюционную пригодность животного определяет развитый навык манипулирования или способности обманывать. Но оказалось, что интеллектуальное превосходство – это далеко не все. Наши эмоции играют преувеличенную роль в том, что видится нам результативным, болезненным, привлекательным или отвратительным. Наши предпочтения в решении определенных проблем так же влияют на определение познавательной способности, как и на способность считать. Самое искушенное общественное осознание, память или стратегия не будут способствовать развитию инновации, если она не идет вкупе со способностью взаимодействовать с другими.

Это дружелюбие возникло в результате одомашнивания самих себя