Выжить вопреки всему - стр. 20
А на остров тот так просто и не забраться: не зря его Скалистым называют, у него скала почти по всему периметру идет. Но прибило меня к этому острову как раз со стороны скал, а волны бьются о скалы страшно, ну, думаю, не утоп, так о скалы разобьет. Разогналась моя мачта и летит на скалы, я от страха и глаза закрыл. А потом слышу, шум волн как-то стал сзади слышаться, я глаза-то открыл, смотрю, а тут такая небольшая бухточка, и ведет она прямо в подводный грот. Вот меня туда течением и занесло. А там пещера довольно длинная под этим островом и почва твердая. Давай я руками грести, подплыл и выбрался на землю. Хоть сил и мало было, но решил обследовать, куда же я попал, и, представь себе, увидел я сокровища несметные, даже страшно мне стало. Кто их туда натаскал и запрятал, я не ведаю, но, видно, давно лежат – все в пыли. И золото, и серебро, и каменья всякие. Взял я немного монет золотых, в пояс насовал, а куда еще брать? А тут отлив начался, выбрался я на своей мачте, смотрю – баркас рыбацкий в стороне, давай ему махать да кричать. Подобрали меня рыбаки да и вывезли на берег.
С пиратством я с тех пор завязал, в храме огромную свечу Спасителю поставил, да вот не смог я больше добраться до тех сокровищ, и даже рассказать никому не мог. Словно что-то мне говорило, мол, молчи, не время кому-то рассказывать. А тут еще узнал меня кто-то из ранее ограбленных пиратами, и погнали меня на каторгу. Я, конечно, бежал и стал пробираться к морю – меня снова поймали, снова бежал и так пять раз, вот последний раз уже не убегу, сил уже нет. А тут что-то давит на меня, словно требует, чтобы рассказал я все тебе: «Расскажи мальцу, расскажи мальцу!»
Заодно еще душа болит почему-то, вроде бы и давно это было, и я даже забыл и не вспоминал все это время, но недавно приснилось мне во сне, и теперь не могу, давит. Я ведь перед тем, как с пиратами уплыть, встречался с одной девушкой, звали ее Ликой. И однажды призналась она мне, что непраздная она, вроде бы носит под сердцем моего ребенка. Да я только отмахнулся от нее, мои мысли уже были далеко в море, с пиратами… А вот сейчас болит душа и за нее, и за того, кого она родила. Если вдруг получится у тебя все, помоги им, прошу. И ты знаешь, вот рассказал я тебе, и прямо легко так на душе стало, словно очистил я ее. Вот тебе еще кое-что… Думаю, пригодится, – старик сунул что-то твердое и холодное в руки Дарку и, отвернувшись, засопел, засыпая. Дарк, не глядя, сунул то, что дал старик, в голенище сапога, решил: «Завтра погляжу», и тоже заснул.