Выйти замуж – не напасть - стр. 3
Допив кофе, я занялась обычными домашними делами. Протерла пыль, пропылесосила, тщательно заправила постель, начистила мужу ботинки и поставила их красоваться на полочку в прихожей. И вздрогнула, когда зазвонил домашний телефон. Недовольно поджала губы. На домашний номер мог звонить лишь один человек – моя драгоценная свекровь. Пусть она будет здорова и счастлива. Полина Григорьевна в свои ещё не преклонные года, она лишь в следующем году собиралась отмечать шестидесятилетний юбилей, совершенно не признавала мобильных телефонов. И, наверное, в этом было моё счастье и моя удача. Иначе она бы названивала мне по пятьдесят раз на дню, проверяя, где я. Геолокацию бы подключила, точно говорю. А так, удостоверившись, что я дома, снимаю трубку домашнего телефона, она надоедала мне всего пару раз в день. Осведомиться, чем я занята. Уж не маюсь ли от безделья, не сижу ли, сложа руки на диване. Диван ведь не для меня был куплен, чтобы я на нём просто так сидела, ждала, когда Слава мне зарплату принесёт, чтобы я её транжирила. Наверняка, докладывала после сыночке, чем я занимаюсь.
Трубка домашнего телефона заливалась неприятным, пищащим звуком, на том самом диване, а я стояла рядом и на неё смотрела. Мне безумно не хотелось разговаривать с Полиной Григорьевной. Даже от мысли, что услышу её голос, мороз по коже. И я малодушно решила не обращать внимания на звонок. Слава ведь в курсе, что я собиралась в магазин, и мамочке об этом непременно сообщит, когда та решит на меня нажаловаться. Вот и пусть обсуждают. Но теперь неплохо бы поскорее собраться и из дома уйти. А то с Полины Григорьевны станется взять и прийти, самой удостовериться в том, что меня нет дома. Живёт она недалеко, в пяти минутах неспешной ходьбы, и ключи от нашей квартиры у неё есть. А как же иначе? Вдруг маме захочется нас навестить, ей станет грустно или что-то понадобится? Что же ей, как чужому человеку, звонить в домофон или стоять под дверью? Разве такое можно допустить?
Личное пространство мужа и жены? Что? Нет, о таком мы не слышали. Главное, не расстраивать маму.
А вот мне общение со свекровью никакого удовольствия не приносило. Просто потому, что Полина Григорьевна вряд ли считала меня женой своего единственного сына. Ко мне она относилась, как к домработнице, которая должна угождать. Не совершать ошибок, никаких, достойно обслуживать её сыночка, во всех смыслах. Если честно, я была уверена, что на субботних семейных обедах в её доме, на которые меня никогда не приглашали, потому что это были те драгоценные часы, когда мама и сын могли побыть наедине, они обсуждали моё поведение и то, как я справляюсь со своими обязанностями. Именно обязанностями «жены». В них входило содержание дома в идеальном порядке, забота о муже, его гардеробе, о его удобстве, комфорте и удовольствии. А ещё жена Славы должна быть непременно послушной и рассудительной. Уметь молчать, а, главное, знать, когда нужно помолчать. Ума, живости характера или каких-то проявляемых способностей, помимо домашних дел, от меня не ждали.