Высота Стекла - стр. 18
Начала сгущаться атмосфера недоверия. Парень пытался привести весомые доводы в пользу мужчины, а девушка отстранялась все дальше, словно захваченная неким силовым энергетическим полем. Вскоре ее взор заволокло видением открытого космоса с весьма недружелюбным приветом.
Из темноты, коротко посапывающему Яну плавно приходил образ некоего существа. Светящаяся тень превращалась во вполне опознаваемый образ. Теперь мужчина мог узреть, что рядом с ним стоит полупрозрачная девушка с локонами, а из ее груди выглядывает его дочь Мерцелла, и улыбается. У Крейцера защемило в груди от нахлынувших воспоминаний. Его дитя сгинуло в потусторонний мир в самый разгар развертывания мощи Оранжа.
Треклятое время полу-военного бдения отняло его любимого ребенка, за то что та вызвалась помогать оппозиции в деле «о перевороте». С того момента на его правом предплечье гулким набатом пестрела красная звезда. Ибо в Яне, практически убитым горем, проснулись нечеловеческие эманации той самой тонкой структуры, которая находилась под запретом и в настоящее время. Эти эманации имели довольно мощный потенциал к изменению энергетического фона любого существа, обладающего сознанием, которые в свою очередь были способны на переформовку внешних полей Черного Подреберья. Это то, чего власть имущие боялись даже больше, чем параллельную жизнь в лице Высоты Стекла.
Сон размазывал крейцерское существование, смешивая эти остатки с какими-то причудливыми осколками хрустального бреда. Мелькали тела, больше напоминавшие огурцовую пупырку вперемешку с совиными перьями, из небытия появлялись прыгающие люди фантастической наружности. Его взгляд становился локонами той девушки, которая здесь, в этом видении, наполовину являлась его ушедшей дочерью. Есть в этом какая-то стеклянная, эфемерная недосказанность, большими буквами стоящая перед выходом в наружный мир, к пониманию. И слово это: «ВЫСОТА».
В это время надсмотрщики достославного Оранжа принимали над головой все мыслимые попытки отыскать пропавшего меченного. Врачи были умерщвлены, а записи видеонаблюдения оказалась уничтоженными в пыль, словно бы их выжгли упорным давлением воли.
Оранжское присутствие, которое всегда являлось примером для подражания своему честолюбивому следованию правилам, подвели под черту большого срама, и это казалось чем-то невозможным, выходящим за все пределы этикета.
«Никто ничего не видел», да как такое вообще возможно? – Задавался вопросом глава столичного штаба. – Вы сканировали местность музыкальным деревом?
С кристаллического экрана последовал ответ: «Да, но и оно ничего не показало. Словно произошедшего не было вовсе. Абсолютно никакого возмущения тонких полей!» Данная информация бросила главного по обеспечению безопасности в холодный пот.