Высота одиночества - стр. 24
– Давайте «Реквием по мечте» [2] поставим, – Игорь пожал плечами. – Хорошая музыка, трагичная, есть где развернуться.
– Угу, – скривилась Рина. – А то, что «Реквием» катают все кому не лень – от мала до велика, тебя устраивает? Не кажется ли тебе, о наиталантливейший фигурист всех времен и народов, что для олимпийского сезона нужно выбрать что-то пооригинальнее?
– А что в таком случае может предложить наша некоронованная принцесса льда? – не остался в долгу Крылов. – «Рапсодия» [3], «Лебединое озеро» [4], «Тоска»? [5] Что?! Или нет, давай «Матрицу» [6] поставим! Как раз для Олимпиады.
– Не утрируй, – Рината старалась держать себя в руках. – Есть куча незаезженных композиций, которые более достойны, чем «Реквием».
– Валяй!
– Может, взять саундтрек из каких-нибудь старых кинофильмов? – Рината намеренно обращалась только к Савченко. – Намного легче воссоздать на льду уже готовый образ и подкорректировать его с учетом специфики парного катания.
– Я думал об этом, – вздохнул Николай Петрович, – поэтому начеркал списочек. – Тренер протянул Ринате и Игорю по листку. – Вот, посмотрите, а завтра скажете, что вам больше всего по душе. От выбранного и будем отталкиваться.
– Хорошо.
– А вот и нет! – возмутился Игорь. – Не собираюсь я под старье кататься!
– Крылов, ты не один теперь! И не можешь выбирать то, что только тебе приглянулось! – осадил ученика Николай Петрович, однако тот красноречиво отвернулся и покатил прочь.
– Господи, как он меня бесит, – тихо прошипела Рината и поехала за Игорем.
Николай Петрович минут десять слушал препирательства этой парочки, к слову сказать, довольно интересные. С тематики кинофильмов молодые люди плавно перешли на личности, и Рината в итоге оказалась «обозленной на весь мир недофигуристкой, покрытой иголками с головы до ног», а у Крылова, как выяснилось, «самомнение зашкаливает до такой степени, что человечество со дня его рождения должно на коленях стоять и просить о благосклонности».
Однако обмен колкостями в какой-то момент Савченко надоел.
– Ребят, может, сразу разойдемся и не будем нервы друг другу мотать?! – крикнул он. – Ну не пара вы, не пара! Заканчиваем спектакль! Никакая Олимпиада нам не светит!
– Нет! – в один голос воскликнули фигуристы.
Тренер на мгновение опешил – как близнецы, ей-богу. На него смотрели две пары глаз с абсолютно одинаковым выражением – непоколебимой уверенности.
– Тогда давайте искать точки соприкосновения. – Николай Петрович всплеснул руками. – Мы столько времени впустую тратим на разборки! До Олимпиады – год, но уже в августе мы должны показать руководителям Федерации программы. Да, по отдельности в ваших способностях никто не сомневается! Даже несмотря на травму Ринаты и проблемы Игоря, вы – два сильных спортсмена. Но вы – одиночники! Всю жизнь катались одни, а пара – совершенно другое дело. – Игорь открыл было рот, но Николай Петрович предупреждающе поднял палец. – Не надо мне твердить про три года. Забудь. Вы понимаете, что нужно выучить кучу новых элементов?! И тебе, Игорь, между прочим, тоже. Азы ты усвоил, и это хорошая основа. Иначе и браться бы сейчас не стоило, но если вы будете по каждому спорному моменту собачиться, времени не хватит! Поэтому… – Савченко поочередно посмотрел на фигуристов. – Даю вам неделю на выбор музыки! Не выберете – ничего не будет. Я не стану вас тренировать. – Высказавшись, он тяжело выдохнул и, не прощаясь, ушел.