Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника - стр. 31

На это же время приходится завершающий этап подготовки III съезда РСДРП. Меньшевики, которым удалось взять под свой контроль центральные органы партии, не желали созыва партийного форума. Но с развитием революционных событий они испытывали все большее давление со стороны рядовых членов партии, требовавших разработки четкой линии поведения, ясной и действенной, а главное – единой тактики. Даже некоторые меньшевистские комитеты вынуждены были при таких обстоятельствах высказаться за созыв съезда. Тогда меньшевистский ЦК сманеврировал и решил предложить Бюро комитетов большинства (БКБ) провести переговоры о совместном созыве съезда. В. И. Ленин, который достаточно быстро разгадал «дипломатию» меньшевиков, выступил с решительным предостережением против уступок меньшевикам, за самостоятельный созыв съезда.

Но ленинские советы не сразу были восприняты. Часть членов Одесского комитета РСДРП не устояла перед настоятельной позицией Л. Б. Красина, имевшего тогда примиренческие настроения, и согласилась на создание Организационного комитета по созыву съезда из представителей от БКБ и от ЦК, приняла соответствующее соглашение. Николай Алексеевич занял принципиальную позицию относительно такого шага, в специальном заявлении в Одесский комитета РСДРП подверг решение примиренцев аргументированной критике. «Соглашение между Бюро и ЦК можно, разумеется, лишь приветствовать к[а]к ср[едст]во для приглашения на съезд всех партийн[ых] организаций, могущих (и долженствующих) быть представленными на съезде, – писал он. – Но вместе с тем мы, стоящие на партийной точке зрения и лишь в победе этой партийной точки зрения видим conditio sine gua non (непременное условие. – В. С.) партийного существования Рос[сийской] с[оциал]-д[емократ]ии, можем признать, что всякого рода соглашения лишь тогда полезны для партии, когда их условия партийны.

М[ежду] тем один из пунктов соглашения между ЦК и БКБ я не считаю партийным, именно параграф 3: “санкционируется организационная работа по созыву 3-го парт[ийного] съезда, выполненная до сих пор БКБ”.

Работа БКБ находит свое оправдание в современном положении дел в партии. Формальную санкцию ей мож[ет] дать не ЦК (окончательно себя дискредитировавший в глазах партии своей борьбой против съезда), но, если таковая санкция требуется, лишь партийный съезд. Партийную санкцию мож[ет] дать верховный орган партии. Теперешние центральные] уч[режде]ния перестали быть верховными органами партии, вследствие своей борьбы против съезда. С их “санкциями”, к[а]к и с их “резолюциями” БКБ не может и не должно считаться»