Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника - стр. 25

Беглецы хорошо понимали, что власти не простят их поступка-вызова. Они не могли знать дословного содержания депеши, разлетевшейся во все уголки России. Губернаторам, градоначальникам, оберполицмейстерам, начальникам жандармских и железнодорожных полицейских управлений предписывалось «принять меры к розыску названных Михаила Лысика и Николая Скрыпника и, в случае обнаружения, обыскать, арестовать и отправить в распоряжение якутского губернатора, известив об этом департамент». Но беглецы понимали, что подобный документ должен появиться, и о его сути сомнений не возникало.

Таясь, с большим трудом добрались до Европейской части страны. Вот и Волга, Царицын. Но задерживаться опасно. И Николай Алексеевич постоянно меняет место жительства. Саратов – Вольск – Нижний Новгород. В каждом городе постоянная смена жилья. Случайные мизерные заработки, которые и заработками назвать трудно: а что же еще могли дать случайные уроки, выполнение отдельных чертежных заказов. Постоянной работы не только не было, ее следовало и остерегаться – залог пребывания на свободе был именно в постоянных сменах места жительства, работы, даже имени.

Неизменным же при любых условиях оставалось одно – преданность революционному делу и подпольная деятельность. Где бы ни появлялся Николай Алексеевич, он обязательно входил в контакт с местными социал-демократами и благодаря присущим способностям и чертам характера: широкой эрудиции, инициативности, ораторским данным, организаторской жилке, – как правило, выдвигался в руководящие группы социал-демократических организаций.

В Саратове его хлопотами был налажен выпуск листовок и прокламаций. Когда находился в Нижнем Новгороде, решился отправить первые корреспонденции в «Искру». Поводом стали судебные процессы над сормовскими рабочими, участниками известной майской демонстрации в 1902 г., и участниками демонстрации в Саратове.

Разоблачив судебные заседания как сфальсифицированные, как фарс, передав пламенное содержание выступлений, мужество стойких революционеров, среди которых были П. Заломов, П. Моисеев и др., Н. А. Скрыпник завершал первую корреспонденцию пророческими словами: «Горько и тяжело здесь у всех на душе от этого приговора, но вместе с тем весь этот суд, и само ведение суда, и эти закрытые двери, все поведение товарищей, которых отправляют в ссылку, защитников и самих судов невольно заставляют убеждаться, что эта “пожизненная” ссылка не будет такой. Пусть самодержавие прячется за закрытыми дверями судов, пусть оно в последней агонии отправляет в ссылку и вешает борцов за свободу, – наемной стае лживых и гнусных шпионов, продефилировавшей в суде, мы противопоставим сознательную и солидарную армию рабочего класса, и растворятся, наконец, двери всероссийской тюрьмы. Что приговор не испугает, а лишь заставит с еще большей энергией бороться каждого, в ком бурлит мысль и живое чувство, – это абсолютно ясно. И если теперь выхваченные жандармами из толпы демонстранты показали яркий пример нравственной мощи, то недалеко уже время, когда большинство осознает, что это его обязанность сказать последнее и решительное: “Долой самодержавие!”»