Высокое окно - стр. 29

– Моей юной секретарше пришлось отлучиться к зубному врачу, – сказал Морнингстар. – Вы мистер Марлоу?

Я кивнул.

– Садитесь, прошу вас. – Костлявая рука указала на стул напротив. Я сел. – Полагаю, у вас есть при себе какое-нибудь удостоверение личности?

Я предъявил. Пока он читал, я принюхивался к нему через стол. От старика исходил сухой, отдающий плесенью запах – как от чисто вымытого китайца.

Морнингстар положил визитную карточку на стол лицевой стороной вниз и сложил на ней руки. Колючие черные глазки пытливо ощупывали мое лицо.

– Итак, чем могу служить, мистер Марлоу?

– Расскажите мне про дублон Брешера.

– Ах да. Дублон Брешера. Любопытная монета. – Он поднял руки со стола и сложил пальцы пирамидой, как какой-нибудь старинный частный адвокат, который задумался над сложным вопросом. – В известном смысле это самая интересная и ценная из всех старинных американских монет. Как вам, впрочем, хорошо известно.

– Не могу сказать, чтобы я был самым крупным специалистом в этой области.

– Вот как? – удивился он. – Вот как? Так вы хотите, чтобы я рассказал вам о золотом дублоне?

– За этим я и пришел, мистер Морнингстар.

– Золотой дублон Брешера примерно соответствует двадцатидолларовой золотой монете. Размером он в полдоллара. Почти один к одному. Монета выпущена в обращение в тысяча семьсот восемьдесят седьмом году для штата Нью-Йорк. Это был частный выпуск: первый монетный двор появился только в тысяча семьсот девяносто третьем году в Филадельфии. Дублон Брешера был, стало быть, отчеканен в домашних условиях. Ее изготовитель – частный ювелир по имени Эфраим Брешер, или Брешир. В литературе он известен как Брешир, а на монете стоит «Брешер». Почему – сам не знаю.

Я сунул сигарету в рот и закурил – уж очень противно пахло в комнате.

– А как же, интересно, ее чеканили в домашних условиях?

– Обе половинки гравировались на стали, разумеется в обратном виде, затем штемпеля сажались в свинец. Золотые крупинки отжимались на них в монетном прессе. Потом их подрезали для подгонки к весу и приглаживали. Причем все вручную – гуртовальных машин в тысяча семьсот восемьдесят седьмом году еще не было.

– Затяжное, как видно, дело, – вставил я.

– Безусловно. – Морнингстар кивнул своей остроконечной белой головой. – А поскольку в то время без деформации невозможно было добиться качественной закалки, матрицы изнашивались, и их приходилось время от времени восстанавливать, что всякий раз приводило к незначительным изменениям в рисунке, которые видны только под сильным увеличительным стеклом. Иными словами, если исходить из современных методов микроскопического исследования, нет ни одной пары совершенно идентичных между собой монет. Я ясно выражаюсь?