Высокий замок - стр. 19
– Ага. Кто трупы не таскал – тот на кровати не лежал, – ухмыльнулся программист. Но всё же кинул ему одеяло, – вот, постели на пол. Ты молодой, а я уже слишком стар, чтобы спать на досках.
– Слишком стар, – Валера фыркнул. Бросил грязное одеяло на ещё более грязный пол. Вроде бы оно просто рядом лежало и мертвеца не касалось…. Но всё равно было мерзко.
Чизман затащил к себе на кровать сумку и, обняв её, замолчал. Уснул, наверное. За окном буянил дождь. Куда-то там капала вода с крыши. Тянуло холодом. И кажется, тянуло отовсюду. Со всех щелей. Особенно со стороны двери. Хорошая будет ночка. Впрочем, это было лучше, чем спать под открытым небом.
Валера и сам не заметил, как заснул. Это в городе он полночи маялся, крутился. А тут бац – и всё.
С рассветом пришло оно – дерьмовое утро. Что это значило раньше? Ну, проснулся с перепоя. Или там проспал всё. Или когда кончился кофе, ничего нет на завтрак, а надо тащиться куда-то. Да просто, в конце концов – не выспался. Засиделся до четырех, а встал в пять. Вот раньше у Валеры было так.
Но теперь он понял. Дерьмовое утро, это когда в выбитую дверь заползает утренний туман. Промозглый воздух забирается под одежду. Всюду сыро, мерзко. Всё тело болит от забега по лесам. Ноет пустой желудок. А ты находишься в каком-то грязном средневековье и от растворимого кофе тебя отделяет пять сотен лет. Как и от всей цивилизации с её зубными пастами, горячей водой из крана, душем и прочим. И даже новости на мобилке не почитать.
Чизман тоже проснулся совсем не в духе. С угрюмым лицом поднялся с кровати. Почесался. Вышел на улицу, помочился прямо на стену дома. Вернулся обратно. Весь такой же мрачный. Опять почесался.
Валера лежал на одеяле. И не думал вставать. Сил на это совсем не было. Просто лежал, пялился в никуда. Ну и попутно на край одеяла.
Там кто-то ползал. Такой черненький и мелкий. Муравей, наверное. Мелкий работящий муравьишка. Он полз вперед полный решимости. Искал пропитание для своего муравейника. Ему здесь было хорошо. Муравьям вообще везде хорошо. Лишь бы еда была и нормально. Ползают, исследуют. И ноги у них не болят.
Муравей подполз поближе и студент понял, что это не муравей. А ещё что их тут много. И они даже по нему ползают. А ещё кусаются.
– Блин, – заорал он, спешно отряхиваясь.
– Ты чего? – просипел Чизман.
– Да тут блохи или вши какие-то, мерзость.
– А ты думал. Тут стиралок нету. Тут даже не кипятят, – вяло переставляя ноги, ответил программист, – на, ешь, – бросил он очередной батончик. Как собаке кость.
– Спасибо, – так же хмуро ответил Валера. Так-то плевать на этого Чизмана. Пусть выпендривается. Но само их положение…. Этот мир, утро мерзкое и прочее. Вообще романтизм по поводу средневековья изначально глупый, а уж теперь пришлось прочувствовать всё на своей шкуре. Но, хотя бы блохи его не особо покусали. Или кто там был.