Вышивка по ворованной ткани - стр. 65
– Что ты пишешь? – спросила она.
– Симфонию, – озабоченно сказала девушка. – Надо сессию закрыть, а у меня не получается.
– Симфония – это музыка?
– Ага. Четыре части. Надо первую быструю в сонатной форме, вторую – медленную, третью – скерцо или менуэт, а четвёртую опять в быстром. А у меня вторая не лепится. Вот уже два часа на этом троллейбусе езжу!
– А как ты её пишешь? Про что? – спросила Валя.
– Про конец года, про метель, про троллейбус. Про тебя.
– Про меня?
– От тебя хорошая светлая тема. Ты как Снегурочка.
Вале захотелось помочь:
– Напиши, что холодная зима предвещает большой урожай, а снежная зима даст густую траву летом. А чтоб не заплутать в метель, надо переодеть обувь с правой стороны на левую и обратно. И ещё можно навощённую нитку с узлом на конце положить поверх снега, куда узел покажет, там и дорога…
– Спасибо тебе! – сказала девушка, поправила очки и поцеловала Валю.
Валя вышла за пару остановок от магазина «Москва», шла и думала. Известный режиссёр снял её в эпизоде фильма «Лесной богатырь», Гера нарисовал с неё картину, девушка написала музыку. Что они в ней увидели? Ведь её жизнь, словно пустой чемодан, приехала в Москву за платьями с этим пустым чемоданом. А все платья ей либо длинные, либо короткие, либо слишком пёстрые.
Наготовили к Новому году с Юлией Измайловной и Соней, как сказала бы бабушка, на Маланьину свадьбу. Валя купила ёлку, Юлия Измайловна всплеснула руками, полезла на антресоли, достала старинную металлическую держалку для ёлки и чемодан музейных игрушек из детства своей мамы. У Вали никогда не было в доме ни ёлки, ни игрушек, и она, пока наряжала, погладила каждого ангела с фарфоровым личиком и каждого серебряного снеговичка.
Стол накрыли перед телевизором, напились шампанского и смотрели «Голубой огонёк». Кого там только не было: и Эдита Пьеха, и Алла Пугачёва, и София Ротару, и Анне Вески, и ещё много кого. А когда он закончился, Валя сделала телевизор потише и затянула, как в деревенском застолье бабушкину любимую:
Соня уже знала слова и подтягивала, пьяно путая тональность. А Юлия Измайловна заметила:
– Никогда не слышала эту песню до конца, думала, она о женском разгуле, а она – о женском одиночестве. В общем, о нас с вами…
– А я знаю, почему никак не встречу настоящую любовь. Бабушка говорила, какая шла, такой и подошёл. Надо самой измениться, – предположила Валя. – Бабушка всегда у бога просила, а я не знаю, верю ли в бога, прошу у кого-то помельче, у домового, у лесного духа, у городского духа. Бог большое начальство, а я большого начальства боюсь!