Выше только звёзды - стр. 11
Отпуск у него заканчивался через неделю. За это время он с завидным упорством исписал три с половиной общих тетради и закончил-таки роман. Никита стал узнавать, как пристроить рукопись в какое-нибудь издательство, и к великому своему ужасу узнал, что издательства принимают только рукописи в печатном и электронном виде.
Он вышел на работу. В обеденный перерыв он поймал в коридоре Любочку, исполняющую на заводе обязанности делопроизводителя. Никита немного знал её. Люба училась с ним в одной школе в параллельном классе.
– Люб, можешь сделать доброе дело? – попросил Никита.
– Конечно, любой каприз за ваши деньги.
– Ты всё равно сидишь в кабинете целыми днями, в компьютере торчишь в социальных сетях и на сайтах знакомств, не могла бы ты для меня напечатать текст.
– Приноси, напечатаю, будешь должен.
Никита на следующий день, утром, вошёл в Любочкин кабинет, и шлёпнул на её стол четыре увесистые тетради. Серые глаза Любочки увеличились в два раза.
– Это что? Поэзия? Осипов ты с детского сада столько насочинял?
– Это роман.
– Это очень долго я буду печатать.
– Сколько?
– Дней десять, а то и пятнадцать.
– Ладно. Я подожду.
– Будешь должен.
– Я заплачу.
– Заплатишь, конечно. Тысячу рублей.
– Я согласен.
Люба открыла тетрадь.
– «Месть Енота». Это детектив?
– Скорее триллер, но и детектив тоже.
– Ладно, я люблю детективы. Надеюсь, мне не будет скучно.
Никита забыл через неделю про рукопись, погрузился в работу и серый быт. Он не курил, но во время перекуров имел привычку выходить на задний двор завода, передохнуть вместе с курильщиками. Рузиль курил в углу двора один, сидя на автопогрузчике, на котором работал. Никита подошёл к нему.
– Скучаешь? – спросил Рузиль.
– Жизнь скучная штука.
– Лучше скучать, чем веселиться, а потом за это веселье расплачиваться.
– Да я и не умею веселиться.
– Вы русские не умеете веселиться – если уж пьёте, то до поросячьего визга. Если дерётесь, то едва ли не до смерти.
– Я не типичный русский.
– Знаю, поэтому и уважаю тебя.
– Скажи Рузиль, вот ты вроде бы умный и даже талантливый наверняка, а работаешь тут на заводе. Где тут справедливость? Почему такие яркие личности прозябают, а ничтожества процветают?
– Это решено уже за нас.
– Судьба?
– Именно. Жизнь – это лотерея. Если выпал тебе счастливый билет – радуйся. Нет – всё равно радуйся тому, что у тебя есть. Вот у меня отец был директором рынка, а мама преподавала в музыкальной школе.
– Да ну? Ты не рассказывал.
– Потом отца взяли обэхээсэсники, и вся наша жизнь пошла кувырком. Мама с горя начала пить, а я связался с дурной компанией. Судьба. Отец потом вышел из колонии, но это был уже другой человек – ожесточённый, сухой, потерявший веру в себя, людей, справедливость.