Выпускается 10 «А» - стр. 18
6.
Свой очередной отпуск Соболева провела в Феодосии. Она приехала домой, когда Галя была в школе. Елизавета Александровна обещала известить ее телеграммой, но передумала: не хотела отрывать от занятий.
У ворот Соболеву встретила Жучка, маленькая, пушистая дворняжка. Узнав хозяйку, собака весело запрыгала, заскулила, сверкая мелкими белыми зубами. На двери дома висел замок. Елизавета Александровна поставила чемодан на землю, приподняла камень у крылечка. Ключ лежал там. «Значит, ждала», – подумала она о дочери и вошла в квартиру с чувством, понятным и знакомым каждому, возвратившемуся в родные места: всюду хорошо, а дома лучше.
Счастливая и взволнованная, Елизавета Александровна прошла вперед, и вдруг ей показалось, что все предметы, заполнявшие комнаты, сдвинулись, наступая на нее… После просторных вестибюлей санатория здесь все было настолько миниатюрным, что появилось опасение, как бы неловким движением не опрокинуть чего.
В небольшой квадратной прихожей, в темной спаленке и двух других комнатах чисто и свежо. Елизавета Александровна подошла к зеркалу, провела ладонью по темным, гладко зачесанным волосам. Что-то новое появилось в ее строгом облике. Ну да, загар, ровный, южный загар и какая-то ясность во взгляде. Там, на юге, Соболева отдохнула душой от всех своих нелегких дел и забот вдовы и матери. Она была окружена доброжелательством, уважением и даже вниманием.
Короткое путешествие в мир своей молодости и мечты…
Женщина еще раз всмотрелась в свои помолодевшие черты, усмехнулась: быстротечный обманчивый сон. И вот пробуждение. Но не почувствовала ни огорчения, ни сожаления: в каждом возрасте есть своя цель… Со временем ко всему привыкаешь, даже к одиночеству. И все же хорошо, если ты не одинок, не совсем одинок.
Сердце Елизаветы Александровны переполнилось теплом, когда она мысленно вернулась к дочери. Галя составляла весь смысл ее жизни.
Соболева вышла во двор, чтобы проверить свое хозяйство – десяток кур и «побеседовать» с Жучкой.
За месяц отсутствия она так соскучилась по всему этому… Даже покосившийся забор казался ей родным и милым. Он был поставлен мужем за год до смерти.
В третьем часу пришла Галя.
Елизавета Александровна стояла у окна, дожидаясь ее. Девушка еще издали увидела улыбающееся лицо матери и, как козленок, боком, задыхаясь от радости и давясь собственным визгом, бросилась к ней.
Мать и дочь встретились на крыльце. Обнявшись, они расцеловались.
– Похудела-то как, – сказала Елизавета Александровна. Но тут же вспомнив, что Галя, как, впрочем, и все девушки ее возраста, превыше всего ставит изящество фигуры, только улыбнулась и крепче прижала к груди голову дочери.