Выход силой. Три рассказа и одна пьеса. В цикле «Ученическая тетрадь» - стр. 7

«Уставились», наверное, самое корректное слово, чтобы обозначить последовавшую паузу. Ксения Васильевна грацией и статью так и будила в памяти волнительные образы Шолоховских героинь. Парни мои уже подсознательно и, не признаваясь, кусали локти, что не довелось пересечься лет на двадцать пораньше. А я в первый раз пожалел, что пропустил поездку.

– Издалека к нам? – Роль гостеприимной хозяйки ей определенно не шла.

– Из Москвы.

– Ну, осмотрелись? Что же вам ещё показать?

– Да мы вроде всё уже изучили – медленно, собираясь с мыслями, проговорил Алексей – Вопрос у нас есть – не знаем, как удобнее спросить.

– Смелее, молодой человек. – Мне бы вот уже стало неудобно на месте Алексея

Ему, наверное, тоже:

– За молодого человека, конечно, отдельное спасибо. – Разговор с Ксенией уверенно заходил в бесперспективное русло. – Вы тоже восхитительно выглядите.

– Благодарю, у нас на Дону воздух – почувствовали, наверное. Мне следует спросить, сколько вам на самом деле лет?

– Сорок два.

– Что ж, надо признать: вы прекрасно сохранились.

– Благодарствуйте. У нас в Москве пища богата консервантами.

Вдруг поняв, что вязнет в бессмысленной пикировке, Алексей решил двигать напрямик:

– Памятник. Который снесли. Нам сказали, вы единственная, кто пытался его сохранить.

– Кто же сказал? Гришка?

– Поразительно! С первого раза угадали!

– Да не сложно.

– Но почему?

– Почему всем было наплевать или почему я дергалась? – Поджав губы, он жгла Алексея исподлобья, так что Аркадий старался даже в её сторону не смотреть.

– Ну про остальных мне более-менее понятно всё. – Хмыкнул Алексей. – Свою историю расскажете?

Ксения грустно улыбнулась уголками губ и с шумный вздохом развернулась приглашая нас последовать:

– Да вот же она смотрите.

В углу, на стене, в простенькой рамке висела та самая фотография, но не совсем. Знакомый ракурс, разворот плеч, прямой взгляд, унаследованный в точности.

Аркадий с Алексеем переглянулись и опять уставились на хозяйку вопросительно.

– Василий Ермаков. Восьмая кавалерийская дивизия червонного казачества. Первая конная армия Семена Михайловича Буденного. – звонко доложила, уже не как экскурсовод.

– Когда приехали место под памятник смотреть, карточку увидели и всё само собой решилось. – Вздохнула. – Ну а когда в девяностых начали Мелеховский устанавливать, буденновец мой стал неудобен, значит. Но, может, и устоял бы если б не этот особист из Москвы.

– Резников? – перебил дотошный Аркадий.

– Да, Резник, большой оказался "почитатель творчества" Михаила Александровича. Та ещё мразь.

Помолчали.

– Так вот просто взяли и снесли? – уже на выходе спросил Алексей.