Выход есть. Как относиться к гомосексуальности и чем помочь близким - стр. 24
Огромное напряжение приносит сам стиль жизни гея: к примеру, медицинские последствия, из которых СПИД – одна из многих реальных угроз, хотя и самая худшая. Человек также живет с грузом вины и стыда из-за своего бесконтрольного, беспорядочного сексуального поведения. Кроме того, он знает, что не может нормально общаться с противоположным полом и вряд ли когда-нибудь у него будет семья (гомосексуальный брак, приемные дети никогда не компенсируют этой психологической потери).
Впрочем, многие современные гей-активисты пытаются «нормализовать» и «узаконить» все эти травмирующие модели поведения, равно как и потери, которыми они чреваты. Однако человек, живущий такой жизнью, не может чувствовать удовлетворения, если только не похоронит в себе целые пласты своей эмоциональной жизни. Если же он сделает это, то уже не сможет честно смотреть на себя.
И ни с кем – даже рядом с самым закоренелым, опасным гомофобом – ему не будет так тяжело, как с самим собой. Больше того, свойственная ему ненависть к себе будет только усиливаться от того, что он вступил в унижающую его горькую реальность гей-жизни. Активисты вокруг него будут говорить, что причина тому – гомофобия в обществе, но он знает, что это не так.
Стресс гей-жизни ведет нашего героя к тому, чтобы не уменьшать, а все чаще практиковать гомосексуальное поведение. Этот принцип, возможно, непонятный для стороннего человека (если только он сам не был вовлечен в какую-нибудь похожую модель поведения), свойственен любому не поддающемуся контролю, зависимому поведению, направленному на самоуничтожение человека. Разрушительная вина, стыд и ненависть к себе только усиливают погружение в болезненную практику. Неудивительно, что такие люди не стремятся от нее избавиться. Человек говорит себе: «То, что со мной происходит, – не проблема, поэтому не стоит из-за этого беспокоиться».
После многих лет борьбы с виной и стыдом мальчик, а теперь уже мужчина, понятно, начинает верить: «Я не могу измениться, в моем состоянии это невозможно». Если он допустит на секунду другой вариант развития событий, тотчас же возникнет болезненная мысль: «Тогда почему я не…» И с этими мыслями вернутся тягостная вина и стыд.
Итак, к тому моменту, как мальчик становится мужчиной, он уже сформировал свою точку зрения: «Я всегда был не такой, как все, всегда был аутсайдером. Меня тянуло к парням с того момента, как я себя помню, и впервые влюбился я именно в мальчика. Я никогда не интересовался представительницами противоположного пола. Я делал попытки, но мой опыт с девушками не представлял ничего особенного. А вот когда я впервые оказался наедине с парнем – это было то, что нужно. Мой опыт убеждает меня в том, что гомосексуальность заложена генетически. Я пытался измениться – Бог знает, сколько я боролся, – и ничего не вышло. Все потому, что измениться таким, как я, невозможно. В конце концов я перестал бороться и просто принял себя таким, какой я есть».