Выход есть. Как относиться к гомосексуальности и чем помочь близким - стр. 19
Как бы то ни было, именно таким был для меня гомосексуализм. Как будто на свете есть какой-то «загадочный парень» – каков он? Почему бы не чувствовать то же, что и он? А когда узнаешь этих ребят ближе, вся мистика куда-то исчезает.
Однажды в моей жизни наступило прозрение, которое помогло мне это понять. Десять лет назад я переживал кризис среднего возраста (мне было 35–36 лет), у меня – трое здоровых детей, успешный бизнес, хороший дом, я добился многого. В этот период мужчины задаются вопросом: «Действительно ли я хотел именно этого?» Я же думал вот о чем: «А ведь ничего подобного я никогда не переживал с мужчиной. Может быть, я что-то потерял?»
Раньше мне представлялось, что достичь «этого» можно, только будучи гомосексуалистом, и поначалу боролся с остатками старых чувств, защищаясь от привлекательных парней тем, что просто отдалялся от них. В моем прошлом нашлись бы люди, которые могли сказать: «Знаешь, только я познакомился с Гордоном, только у нас начались какие-то отношения, как вдруг мы разошлись. Я не знаю, что произошло». На самом деле я-то знаю, что случилось. Я не хотел превращать их в сексуальный объект. Я не хотел… и я просто разрывал отношения – это было защитной реакцией.
А затем произошло нечто, что вырвало меня из депрессии и разбило старую иллюзию. Мы поехали с братом моей жены через всю страну, чтобы забрать антикварную машину. На обратном пути нам приходилось спать вместе. К тому моменту я был женат десять или одиннадцать лет, и за это время у меня не было сексуальных отношений с мужчинами. Так вот, однажды, в середине ночи, я импульсивно коснулся его пениса. (Мой спутник знал о моем прошлом, но думал, что раз я женился, проблема решена). Очнувшись от полусна, я пришел в ужас и хотел умереть. Он проснулся и спросил: «С тобой все в порядке?»
Мой шурин вовсе меня не осудил. Оставшуюся тысячу миль и во время следующей ночи в отеле мы говорили об этом, и стали друзьями. Он не хотел, чтобы я отдалился от него. Он занимал меня, просто настоял на этом: «Я не знаю, я не психолог, но мне кажется правильным не оставлять тебя наедине с собой». Для меня это было по-настоящему сложно, потому что я был в замешательстве, стыдился себя и был вынужден противостоять тому, что произошло, и работать над этим. То был пик горы, который я преодолел. Этот опыт снял депрессию, помог мне раскрыться и приблизил эмоциональное исцеление, которое я уже испытывал на уровне сознания.
Я бы не сказал, что сейчас у меня нет никаких гомосексуальных влечений. Как бы это объяснить… Раньше я как будто носил свитер с большой буквой «Г» на груди. Этот свитер говорил, кто я такой: гомосексуалист. Сегодня это определение больше похоже на старую визитку, завалявшуюся у меня в кармане, изношенную и с загнутыми уголками. Иногда я замечаю, как вытаскиваю ее, и это меня немного беспокоит, но жизнь продолжается своим чередом. Гомосексуализм стал случайным раздражением и больше не является навязчивой идеей. Сегодня у меня все хорошо.